Кодекс чести вампира

— Да-да, у вампиров бывают жены и дети, представьте себе! Так вот беременная жена политика, посмотрев на картину, почувствовала себя так плохо, что возникла опасность выкидыша. К счастью для политика, все обошлось — ни мать, ни ребенок не пострадали. И, к сожалению для политика, на вечере было слишком много гостей, так что убить Хромова сразу ему не удалось. Скандал, конечно, разразился ужасный — крики, попытка устроить драку… Хромову пришлось выпрыгнуть из окна — вместе с картиной. Дружбе мгновенно пришел конец. За картину был выплачен только аванс. Политик отказался платить остальное и потребовал вернуть то, что уже было получено Хромовым. Тот, конечно, отказался, и на абсолютно законных основаниях — согласно заключенному между ними договору, аванс в любом случае оставался за художником. А самое неприятное — что, согласно все тому же договору, не заплатив полной суммы гонорара, наш общественный деятель не мог получить картину и уничтожить ее, а ему этого очень хотелось. До смерти хотелось… А теперь внимание — насколько мне известно, портрет политика в мастерской убитого Хромова найден не был. Как вам эта история?

История, конечно, звучала многообещающе. Но меня она не взволновала. Единственное, что меня волновало, это, говоря языком гадалок, сердечный интерес в казенном доме, внезапный удар и любовь ко мне молодого короля. А прочие короли с пустыми хлопотами и тузы всех мастей не интересовали меня нисколько. Но высказать эти пиковые мысли, затаенные от всех в сердце, вслух я не рискнула. К тому же появился официант с подносом, и в нашем разговоре сама собой возникла небольшая пауза.

Пока я с большим интересом изучала натюрморты, сооруженные на тарелках, выглядевшие весьма художественно, но не слишком съедобно, певица на сцене допела романс «Калитка». Кстати сказать, никогда не слышала, чтобы эту замечательную вещь исполняли так заунывно и угрожающе — создавалось впечатление, что персонажи романса готовились не к любовному свиданию, а к двойному самоубийству. Переждав аплодисменты и приняв от кого-то из зала букет красных роз, певица припала к микрофону и прошелестела:

— А теперь я спою вам один из моих любимейших романсов — «Дремлют плакучие ивы». Белый танец, господа! Дамы приглашают кавалеров.

— Идите и пригласите его, — повелительный тон вампира поверг меня в полную растерянность. — Не теряйте своего шанса! Неужели вы не хотите найти убийц Хромова?

Наверное, я должна была откровенно признаться, что не хочу, отчитать вампира — что он, в конце концов, себе позволяет! — и покинуть зал, полный нежитей, так и не попробовав ни одного блюда с декоративно заплеванных тарелок. Однако вместо этого я покорно встала и направилась к столику, за которым в компании охраны и какого-то тощего бесцветного типа в криво сидящих на длинном носу очках расположился господин Забржицкий — депутат Государственной думы, лидер партии прогресса и просвещения (сокращенно ППП), глава, заместитель, руководитель, доктор наук и прочая, и прочая, и прочая.

Путь от одного столика до другого показался мне невероятно долгам — то ли от неприятной слабости в коленях, то ли оттого, что по дороге я нервно глазела по сторонам. Все без исключения лица — жующие, смеющиеся, курящие, покачивающиеся в такт первым аккордам уже начавшегося белого танца — казались мне до боли знакомыми и столь же нереальными. Словно я попала в музей восковых фигур в тот момент, когда его экспонатам надоело притворяться неодушевленными. Бр-р! Терпеть не могу восковые фигуры. Такое ощущение, что смотришь на покойников.

Не знаю, чего я ожидала, но прием, оказанный мне у столика Забржицкого, оказался отнюдь не теплым. Не успела я наклониться к звезде отечественной политики и открыть рот, чтобы произнести нехитрую формулу приглашения, как на меня налетели два дубовых чурбана с человекообразными лицами. Мгновение спустя сумочка, которую я в затмении рассудка не оставила рядом с вампиром, а прихватила с собой, была сдернута с моего плеча с такой силой, что ремешок ее лопнул, а сама я, пронзительно вскрикнув, согнулась пополам, света белого не видя от боли в заломленной за спину руке.

Один из чурбанов, не отпуская мою руку и не обращая внимания на мои громкие стоны, провел по всем частям моего страдальчески искривленного тела портативным металлоискателем. Второй в это время распахнул сумочку, едва не сломав замочек, и вывалил ее содержимое на столик.