Кодекс чести

Насладившись тем эффектом, какой может произвести, казалось бы, вполне безобидный лист бумаги, исписанный слегка неровным почерком, гость спрятал его в барсетку и, ухмыльнувшись по поводу слабых нервишек Китайца, сказал:

– Каких только ошибок человек не наделает смолоду. Хотя заметь, Валентин Павлович, ты сам изъявил желание сотрудничать с нами, когда правоохранительные органы взяли тебя за изнасилование несовершеннолетней. Девчонке не было еще и пятнадцати, а тебя только короновали. Не сладко бы тебе пришлось в стенах тюрьмы. И дело даже не в том, что тогда бы ты лишился короны. Вор, и по такой позорной статье. Если бы в это дело не вмешалась наша организация и не вырвала тебя из цепких лап прокуратуры.

Китайцев опять оглянулся на официантов, потом сказал умоляюще:

– Я все помню. Вы тогда были в чине майора комитета государственной безопасности. Но если можно, пожалуйста, потише. Нас могут услышать.

Гость понимающе кивнул.

– Извини. Я совсем забыл, что ты теперь один из влиятельнейших воров нашей необъятной державы.

Китаец заметил в голосе откровенную насмешку. Сидевший перед ним человек, знал, что говорит, и о былом грешке вора вспомнил не зря, наслаждаясь обреченностью жертвы, в роли которой очутился Китайцев. И вел он себя так, словно волк, перед тем как растерзать ягненка.

Сейчас Валентин Павлович переживал подобное чувство. Гость терзал ему душу. И Китайцеву от беспомощности хотелось кричать, лишь бы гость замолчал. Готов был отдать ему все, что у него было, лишь бы он навсегда исчез из его жизни.

Вспомнив о той сумме, которая была в приготовленном бумажнике, тут же убрал его в карман. Тут тремя, четырьмя тысячами баксов не отделаешься. Если дело касается денег. Хотя сам Китайцев сомневался, что человек сидевший перед ним, явился за этим. И решив расставить все точки, вор негромко спросил:

– Стало быть, вы по-прежнему работаете в комитете?

На лице гостя отразилось нечто похожее на обиду за недомыслие Китайца. Хотя тут же она прошла, сменившись легкой улыбкой. У каждого из них в этой жизни своя ипостась, и откуда же вору знать. Немного заважничав, гость сказал:

– Я работаю на президента. Такой ответ тебя, господин Китайцев, устраивает? – тут же спросил он.

Сейчас Китайца устраивало все. За исключением маленького пустяка. И вор решил, что настала пора к нему перейти, спросил:

– И что столь серьезной организации надо от простого вора?

Полковник Хлебников криво улыбнулся.

– Ну уж не такой ты простой. Мы достаточно долго следили за твоими успехами и ростом в криминальной среде. И скажу, ты превзошел многих своих собратьев. Входишь в верхушку воровского сообщества…

Китайцев всегда считал себя, человеком дела и словоблудия не любил. Поэтому, решив прекратить этот словесный букет, подаренный ему полковником Хлебниковым и попросил:

– Все-таки, мне бы хотелось уточнить, что вам надо от меня?

Вопрос был поставлен достаточно конкретно. И ответ на него был не менее конкретным.

– Нам стало известно, что по указке воровской верхушки, на некоторых членов кабинета министров правительства, был собран компрометирующий материал…

Густые брови Китайца тут же взметнулись вверх, признак крайнего удивления. И заметив этот жест, Хлебников кивнул.

– Да. Именно так. У нас есть сведения, кто из кабинета министров замаран в тайных связях с криминалом. Но для полного разоблачения, нам нужны конкретные доказательства. Они есть у вас. Собраны ворами, чтобы как волшебной палочкой воздействовать на некоторых нужных вам министров. У вас есть бумаги, кто и сколько получал от вас за те, или иные услуги. Кто продавал вашим людям заводы, и даже целые промышленные регионы по смехотворным ценам. Кто подписывал вам документы, чтобы не иссекаемый поток нашего российского леса, беспрепятственно уходил из страны. Уголь. Металл. Все это вывозится из страны верными вам людьми. Но не кажется ли вам, господин вор в законе, что настала пора заняться этой неразберихой?

Китайцев кисло улыбнулся, глянув в черные глаза Хлебникова.

– Вы думаете, если вы влезете в это дерьмо, то сразу все поменяется?

Полковник Хлебников уверенно кивнул, как человек отдающий отчет за каждое свое произнесенное слово.

– Уверен, если вместо тех министерств, которых вы сумели купить за большие деньги, появятся другие люди. Скажи, Китайцев, неужели у тебя не болит душа за страну? – спросил полковник, внимательно глядя в глаза вора. На этот раз Китайцев спокойно выдержал проницательный взгляд гостя.

– Если я вам скажу правду, что от этого изменится. Вместо тех министров, которые, как вы изволили выразиться, вступили в тайную связь с криминалом, появятся другие. И все будет повторяться, потому что запретный плод сладок, а хорошо жить хочется всем и министрам и простым людям.

Полковник Хлебников кивнул, кое, в чем соглашаясь с вором. Но как человек, посвятивший свою жизнь борьбе с такими как Китайцев, сказал: