Кодекс чести

– Премию тебе выпишу, – пообещал Федор.

Грек скроил недовольную физиономию.

– Премию, – усмехнулся он. – Жди еще, когда ее получишь.

Федор похлопал себя по карманам.

– Но сейчас у меня денег нет.

Грек хитро прищурился.

– Зато у меня кое-что есть, – сказал он и, перегнувшись через спинку сиденья, достал пакет. Из него вытащил две бутылки водки и несколько бутербродов с ветчиной. – Во, захватил из ресторана. Не пропадать же добру, – улыбаясь, проговорил он.

Глава 14

Федор старался не шуметь, чтобы не разбудить Дашу. Вошел тихо, так во всяком случаи казалось ему, и в темноте стукнулся коленом о табуретку, которая тут же грохнулась на пол. Майор ругнулся за то, что эта деревяшка не вовремя оказалась у него под ногами. Включил свет и увидел Дашу. Завернувшись в длинный халат, она вышла из спальни.

Первым делом Даша посмотрела на часы и спросила:

– Ты знаешь, который сейчас час?

На часах было без четверти три.

– Не ругайся, Дашка. Я был на задании.

Даша критически осмотрела его пиджак и брюки и всплеснула руками.

– Ты весь перепачкался. И брюки порвал…

Федор улыбнулся, махнув на это все рукой.

– Видела бы ты Грека, как он перепачкался. А, между прочим, на нем был костюм только что из химчистки, – проговорил Федор, стараясь развеселить Дашу, чтобы не ругалась на него. Но, кажется сейчас, Туманову это не удавалось. И Даша строго сказала:

– Мне абсолютно все равно, что стало с твоим Греком…

– Дашка… – Федор хотел чмокнуть любимую супругу в щечку, но Даша тут же отстранилась от вытянутых губ Туманова и при этом помахала ладошкой.

– Посмотри, на кого ты похож… – критически заметила она. Федор с не меньшей критичностью осмотрел себя в большое зеркало, висевшее тут же в прихожей.

– А на кого я похож? Сам на себя. Вот пришел с работы.

Даша негодующе помотала головой.

– Ты заявляешься в три часа ночи, весь грязный, во рваных брюках и вдобавок, от тебя разит водкой. Это называется работа?

– Дашка…

– Да, что, Дашка? Неужели нельзя было позвонить, сказать, что ты задержишься? Я волнуюсь, ночь не сплю. А ты водку пьешь со своими собутыльниками?

Такое по отношению к своим сослуживцам Туманов вытерпеть не мог. Для начала он помотал головой, потом с обидой сказал:

– Они не собутыльники. Они – мои товарищи по работе. Друзья, если хочешь. И ты не смеешь, так говорить о моих ребятах.

Даша наигранно усмехнулась.

– А кто, в таком случаи я? Наложница майора милиции? Рабыня?

– Прекрати, Даша, – попытался Федор уговорами воздействовать на жену, но тут же понял, что это бесполезно. Зря он думал, что Даша спит. Не спала она. Ждала, чтобы высказать все то, что копила на душе не месяц, и не два.

– Да что, прекрати? Я – твоя рабыня. Я кручусь с утра до вечера на работе, чтобы обеспечить нам с тобой нормальное существование. Бегаю по магазинам, чтобы вкусно тебя накормить.

– Даша… – Федор попытался ее остановить, но не тут-то было. Даша разошлась, как никогда, не давая Туманову рта раскрыть для оправдания.

– Стираю твои милицейские портки. Причем, заметь, руками. Потому что на стиральную машину у нас нет денег…

– О чем ты, Даша? У нас ведь есть машина. Стоит в ванной, – напомнил Федор жене и тут же пожалел об этом. Лучше бы молчать ему сейчас.

– Та машина, которая перепала нам в наследство от твоей бабушки, пригодна лишь для того, чтобы занять почетное место в музее бытового хлама. Стирать на ней, сущее мучение. У тебя есть возможность попробовать, – кивнула Даша на перепачканные брюки Федора.

Туманов хмыкнул, и как ни в чем не бывало, пожал плечами.

– А раньше она стирала хорошо, – сказал он. Даша укоризненно кивнула.

– Раньше все было не так, как сейчас. И ты был другим. А сейчас ты перестаешь обращать на меня внимание, – грустно проговорила она. – Для тебя на первом месте работа. Потом, твои друзья. А я где-то там, позади всего этого.

Федор попытался обнять жену, но Даша не позволила ему сделать это.

– Не надо, Туманов. Помнишь, я уже тебе как-то говорила, что ты не способен на долгую любовь. Ты не можешь любить одну и ту же женщину. Ты не можешь быть счастливым. Ты обречен на одиночество, майор.

– Дашка, милая, любимая. О чем ты говоришь? Я люблю тебя, и буду любить всю жизнь. Клянусь, – воскликнул Федор. Но Даша поднесла палец к губам и цыкнула.

– Не надо бросаться словами и обещать то, чего ты никогда не выполнишь. – Сказав это, она ушла в другую комнату, где постелила себе на диване, предоставив спальню в полное распоряжение Федора.

Но Туманову не спалось. Неприятные мысли одолевали его. Мужское самолюбие мешало признаться, что Даша отчасти права. Став его женой, она, сама того не замечая, превратилась в рабыню, стараясь создать в доме уют, чтобы ему было хорошо, комфортно с ней. Но вся беда его в том, что все сотворенное ею, он стал воспринимать как должное, забывая, что она не его рабыня, а жена. Взамен она ничего не имела от него. Даже на ласки и секс, у товарища майора не хватало времени. Сознавал все это Федор редко, от случая до случая. Вот, например, как сейчас. Чувствовал себя виноватым. Хотелось попросить прощения у нее. А еще больше хотелось помириться.