Кодекс дуэлянта. Книга 3 (СИ)

— Двести шестьдесят тысяч! — рявкнул Кузякин, и его голос прозвучал, как рык медведя.

— Становится жарко! — нервно хихикнул аукционист. — Двести шестьдесят тысяч! Кто больше?

— Двести семьдесят.

— Двести восемьдесят! — выкрикнул Кузякин, вложив в этот крик всю свою страсть, все свое желание обладать этим сокровищем.

Отлично! Это то, что мне нужно. Эмоции уже затмили его разум. А значит дальше будет еще интересней. Нужно продолжать серию из коротких джебов.

— Двести девяносто!

— Триста!

— Триста десять!

— Триста двадцать!

— Триста тридцать!

— Триста сорок! — эта была цена Кузякина.

Каждый раз отвечая мне все более высокой ценой, он входил в разгневанное состояние все больше и больше. Я чувствовал, что напряжение в его душе возросло до невероятных размеров, а нервы стали натянуты как струны. Пора переходить к финальной атаке.

— Триста сорок! Кто больше? — спросил аукционист, не услышав ответ на фразу Кузякина.

Я выжидал. Еще рано.

— Ну? Никто больше не предложит? Бутылка коллекционного виски «Император» на кону. Предложена цена в триста сорок тысяч. Есть желающие перебить эту ставку?

Кузякин смотрел на меня пристально, не мигая.

— Триста сорок — раз!.. триста сорок — два!.. Триста сорок…

— Четыреста! — негромко произнес я.

Кузякин подскочил с кресла, готовый к последней атаке.

— Да ты кто такой?! — закричал он, едва не рванув ко мне — в последний момент сидящие рядом успели его остановить. — Ты работаешь на аукцион?! Специально ставку повышаешь?

— Тишина в зале! — рявкнул аукционист. Стукнув молотком. — Я сказал тишина! Соблюдайте правила приличия. Иначе я попрошу вывести вас из зала!

— Меня?! Из зала?! — удивился Кузякин. — Да это ваш человек, явно! Он накручивает цену!

— Попрошу воздержаться от таких обвинений! — холодно произнес аукционист.

Лицо его изменилось, стало похоже на маску.

Гул голосов в зале мгновенно стих. Даже я, находящий тут впервые, понял, что Кузякин встал у очень опасной черты. И черта эта — аукционист. Пожилой мужчина в твидовом пиджаке хоть и выглядел мешковато, но был отнюдь не таким. В орлином взгляде вдруг почувствовалась такая сталь и мощь, что Кузякин сразу же обмяк, начал что-то мямлить.

— Это возмутительно! — прорычал он, его голос эхом разнесся по залу. — Вы явно подтасовываете торги! У вас тут свои люди, которые завышают цены!

— Господин, — начал аукционист мягким, но твёрдым голосом, — Я уверяю вас, что аукцион проходит честно и прозрачно. Все участники имеют равные возможности.

— Равные возможности? — усмехнулся то. — Я видел, как ваша девушка кивала вон тому человеку в шляпе, прежде чем он сделал ставку! И это не первый раз, когда я замечаю подобное!

В зале поднялся шум, люди начали перешептываться и оглядываться на человека в шляпе. Тот, не ожидавший такого наезда, выпучил глаза.

— Я?! Да я… да вы!..

Конечно же он был ни в чем не виноват, Кузякин просто хватался за любые возможности, лишь бы не выглядеть идиотом. Но это не получалось. Он тонул. Тонул позорно и нелепо, потопив себя сам.

— Вы ошибаетесь, — с нажимом произнес аукционист. — Но если вы считаете иначе, то вынужден буду вас удалить из зала.

— Что?!

— Вы делаете безосновательные обвинения.

— Но аукцион не закончен. Лот…

— Продан! — рявкнул аукционист. — Вон тому господину, который предложил последнюю цену.

Он указал на меня. И стукнул молоточком.

Это был позор и удар для Кузякина. Он ошарашено смотрел на старика аукциониста и не мог поверить, что тот так с ним обошелся.

— Что… как… Это не по правилам!

— Вам ли говорить о правилах? — усмехнулся аукционист. — Лот продан по последней ставке. Точка.

— Я же ведь постоянно… — прошептал Кузякин. — Я тут всегда… покупаю…

— На этот раз вы перешли все границы! — безапелляционно заявил аукционист.

И указал молоточком на дверь.

К Кузякину подошли двое охранников и под траурный аккомпанемент звенящей тишины сопроводили до выхода.

Некоторое время все смотрели ему в след, насмешливо, обсуждая его позор.

Потом ко мне подошла девушка в обтягивающем платье, узнала имя и способ оплаты. Четыреста тысяч за бутылку виски… только теперь я осознал, насколько дорогой оказалась покупка. Но бутылка моя! Волна эйфории накрыла меня с головой. Я едва сдерживал себя, чтобы не закричать от радости.

Я расплатился карточкой, прошел в другую комнату, где несколько человек оформили кучу бумаг — сертификатов, актов, экспертиз и подтверждений того, что бутылка настоящая и принадлежит теперь полностью мне. Потом мне вручили деревянный короб.

— Поздравляю с приобретением! — произнес управляющий, пожимая мне руку.

— Спасибо!

Я еще не отошел от напряжения аукциона, крепко сжимая в руках деревянный кейс с бутылкой «Императора» — виски, который я только что приобрел за сумму, способную вызвать сердечный приступ у моего бухгалтера, будь он у меня. Стоило ли оно того? Время покажет.

Внезапно рядом со мной возникла тень. Я повернулся и увидел девушку, которая могла бы затмить собой любой бриллиант на этом аукционе. Высокая, стройная, с копной черных волос, свободно струящихся по плечам. Ее глаза, цвета темного шоколада, смотрели на меня с легкой улыбкой.