Кодекс Инквизитора. Книга I (СИ)

Поднявшись на скоростном лифте, потащила безвольного Лютого на выход. Уж очень хотелось побыстрее оказаться в огромной ванне, ощутить убитым телом нежные прикосновения рук служанок, а затем развалиться на шёлковых простынях и забыться крепким сном.

Преодолев двадцать три ступени, открыла рот от удивления и тут же получила прикладом по затылку! Шорох! Сука! Развернувшись на пятках, вырвала винтовку из рук полковника. Перехватив за ствол, занесла для удара. Эх, как же хочется размозжить череп идиоту, чтобы мозги по нефритовым плитам расплескало, а затем ещё живого на жертвенник — и по горлу! Мечты, мечты! Полковники на дороге не валяются, особенно боевые. Живи пока, дурилка оловянная! Отбросив оружие в сторону, как ни в чём не бывало обратилась к маленькой армии, которая в полном составе ожидала моего появления:

— Водка есть, служивые?

На меня как на полоумную воззрилось триста пар глаз.

Один из бойцов выбежав из строя, протянул мне пузатую армейскую флягу. Понюхала — вроде спирт. Не раздумывая разжав челюсть Лютого, плеснула в рот грамм сто огненной воды.

Генерал заперхал, закашлялся и открыл ничего не понимающие глаза.

Оглядевшись по сторонам, пощупал грудь, а затем, вырвав фляжку из рук, осушил до дна парой мощных глотков.

Глава 15

Бесконечно можно глядеть на воду, огонь и то, как бригада наёмных магов в ранге магистра утилизирует горы трупов жнецов, периодически сблёвывая содержимое желудков.

Развалившись в шезлонге на балконе, созерцала многоцветную феерию магических сполохов. В ногах умостились Дашка и Глашка, треская рахат-лукум из большого золотого блюда. Неплохо быть княжной. Накупана, напомажена, размята, будто тесто. Поутру девки отправятся в Швейцарию, апгрейдить тела, и что я буду без них делать?

Не думала, что к хорошему так быстро привыкают. По логике вещей, я, как прогрессивный член демократического общества Российской Федерации, должна была подмахнуть вольницы всем крепостным без исключения, одарить «золотыми парашютами» и отпустить на все четыре стороны. Но подобная глупость даже в голову не приходила. Не я строила этот мир, и не мне его отменять. Меня всё устраивало, особенно массаж стоп в исполнении Дарьи.

Кривлю душой чуток, не без этого. Угоди я в тело той же Глафиры — непременно бы устроила революцию. А, не приведи господь, в тушу Агриппины… удавилась бы на первом суку. Подфартило мне с аватаром, что есть, то есть.

Допив чай, приказала принести Бульку — пора кормить чадо. Диковинная херня из царства мёртвых — всё равно что тамагочи: не дала пожрать вовремя — впадает в уныние и начинает безобразничать. Выбравшись из аквариума намедни, слопала больше половины шёлкового ковра, чем обрадовала Скорпа и довела до неистовства железную Агриппину.

Собственно, вчера я узнала, что тибетский коврик ручной работы содержит в себе семь миллионов узелков на квадратный дециметр и стоит как полтора Буцефала. Кастелян Егорыч приволок подмену потраченному спустя полчаса, а Булька сожрала остатки предыдущего ради чистоты эксперимента. Артефакт пытался выяснить: по каким каналам пища поступает в пятое измерение и сколько амёба способна поглотить за один присест?

Был ли опыт удачным, я пока не узнала. Скорп хранил молчание, а Василиса, окунувшись в работу с головой, на вопросы отвечала скрепя сердце. У неё, видите ли, завал, аврал на производстве и прочие цейтноты. Оказавшись невостребованной, праздно шаталась из угла в угол. Имею на это полное право. Два дня миновало, с тех пор как я воротилась из Нави, но всё ещё не отошла от похождений. Век бы не видать такого попадалова. До сих дёргаюсь при каждом шорохе. Змееголовый демон чудится во всякой тени. Вот так и появляются фобии.

За двое суток Булька заметно подросла. Раскрылись и новые свойства. Существо по желанию могло проявляться в видимом человечьему глазу спектре, но только перед теми, кого находила достойными. Мои Левая и Правая видели её отчётливо, а вот сварливая Агриппина в упор не замечала.

Аномалия и впрямь была разумна: понимала, что от неё хотят, и охотно выполняла простые команды. Также выражала эмоции посредством изменения цветовой палитры наружной оболочки. Получив каплю живой воды, становилась бледно-розовой, а если я подкармливала кровью, то окрашивалась в рубиновый цвет, что означало высшую степень блаженства. Когда злилась, напоминала собой чернильное пятно. Впадая в спячку или боевой режим, принимала невидимую форму. В этом случае, чтобы засечь амёбу, приходилось использовать истинный взор.

В отличие от соплеменников, Буля была значительно шустрее: здесь, судя по всему, играл большую роль состав и нормы питания. Чем он разнообразней, тем выше развитие странной сущности.

Для себя постановила, что разводить булек на продажу не буду. Продукт не изучен и может представлять огромную проблему для человечества. Да и давать в руки вероятного противника заведомо грозное оружие весьма недальновидно. Из бизнес-схемы Буля превратилась в эксклюзивного питомца.