Кодекс Инквизитора. Книга IV (СИ)

Достав резиновую оранжевую уточку, которую спёрла в ванной комнате борта номер один, покрякала, призывая к тишине. От такой выходки оторопели не только оголтелые аристо, но и сам председатель собрания. Крики смолкли, в воздухе повисло тягостное безмолвие. Крякнув для верности ещё разок, вышла из-за трибуны, представ перед глазами воинствующей толпы.

— Господин председатель, граф Сольский совершенно прав. Разве могут видеофайлы и фотографии подменить собой подлинные трофеи, взятые с поля боя? Вопрос риторический! Господа! Вы хотели прямых доказательств? Так получите! — На последнем слове в первые ряды полетели десятки окровавленных, всё ещё тёплых офицерских голов.

Подняв одну из них за волосы, предъявила ошарашенному стаду аристократов:

— Знакомое лицо, господа? Генерал Данилов Александр Николаевич, собственной персоной. Прошу прощения за оговорку — персона осталась гнить в Императорском разломе, в наличии лишь голова. Мне продолжить, досточтимые господа, или в полной мере осознали ничтожность своих претензий? — Выдрав затухающий генеральский глаз, швырнула фыркающей вобле, что бунтовала больше всех.

Княгиня, взвизгнув, повалилась в обморок. Глазное яблоко, подпрыгнув мячиком, пошло по рукам, будто живое, сея панику в рядах знати. Не удержавшись, прыснула в кулак, наблюдая за тем, как горделивые главы родов стремаются безобидного куска плоти. И это белая кость нации? Интриганы, выжиги — раковая опухоль на теле государства!

«Вась, прекрати. Ты не Че Гевара, выбрось дурные мысли из головы. Где я, а где революция? Меня полностью устраивает монарший строй. Народ не ропщет, живёт сытно, чего ещё желать?»

«Может, справедливости, Оль? Ты взгляни на них! Разве ж это люди? Они ненавидят нас просто за то, что мы существуем! Дай волю, на костре бы сожгли!»

«Се ля ви, дорогая моя!»

«Я с такой позицией не согласна!»

«И что предлагаешь? Устроить революцию? Гражданскую войну? Утопить страну в крови? Ослабить и отдать на растерзание интервентам, чтобы по кускам расчленили? Где-то я такое уже видела. Давай не надо, Василёк. Ну его на хер. Ломать — не строить. Набивай руку на собственной вотчине, прогрессорствуй сколько угодно. Покажи на примере, что можешь сделать лучше. Заявления о том, что я за всё хорошее, против всего плохого, в пользу бедных. Работай, Василиса, созидай, а политику и войны оставь мне».

— Ольга Фёдоровна, я вынужден вынести выговор за ненадлежащее поведение! Несмотря на то что вы в своём праве, демонстрация трофеев в зале заседаний была излишней. У императорского дома хватает средств и возможностей, чтобы удостоверить фактаж. Вердикт вынесен и обсуждению не подлежит. Мы здесь собрались не для того, чтобы устраивать судилище! Род Нагих провозглашается стороной победителя, ваши оппоненты — проигравшей стороной со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вам предстоит здесь и сейчас принять решение, как поступить с господами Болховским, Зарецким и Сольским. Они целиком и полностью в вашей власти. Я всё сказал!

Ну вот как я могу поступить? Конечно же, понять, простить, отпустить и вслед ручкой помахать.

— Вышеперечисленные господа здесь и сейчас вызываются мною на поединок крови. Бой состоится через три дня — там, где всё началось. Полагаю, что большая арена императорской академии магии — достойное место для проведения дуэли. Ежели князья и граф откажутся защищать свою честь, я оставляю за собой право убить всех троих немедля. Господа, обращаюсь к вам лично… прежде чем ответить, хорошо подумайте. В случае отказа я прикажу кустарям состряпать из ваших пустых черепов ночную вазу и буду мочиться в неё до тех пор, покуда не надоест, а когда наскучит, поручу крепостным сколотить уличный сортир, где каждый желающий сможет обоссать ваши останки.

На этот раз никто не кричал, не возмущался и вообще старался не отсвечивать. А всё почему? Неужто ссыканули в трусишки? Да куда там. Они таких, как я, молодых да ранних, на завтрак жрут. Дело тут в другом.

Пока ставила ультиматум, не заметила, как из физической оболочки на белый свет вылезла аура тьмы, она-то и перепугала голубую кровь до чёртиков. Лишь два человека в империи могли похвастать таким концентрированным чёрным цветом: императрица да княжна Ольга Фёдоровна. Быть в курсе того, что я имею право на трон, — одно, а воочию удостовериться в этом — совсем другой разговор.

Сольский не выдержал прессинга и, упав на колени, пополз ко мне, оскальзываясь на вытекшей из отрубленных шей свежей крови.

— Помилуй, матушка! Забери всё! Только жизнь сохрани! В монастырь уйду, постриг приму, молиться за… — Договорить граф не успел.

Армейский ботинок, усиленный стальными пластинами, раздавил череп, будто грецкий орех. Мозговое вещество расплескалось в разные стороны, в который раз зацепив первые ряды. Грузное тело аристократа содрогнулось и затихло, а я подумала о том, что ночная ваза из обломков выйдет так себе.