Кодекс Хранителя (СИ)

В кабинете Октопуса Звездунова было непривычно шумно. Сам Октопус, нагруженный неожиданно проблемой, витиевато и, главное, мысленно матерился, вчитываясь в план, который написал им же назначенный староста. На плане стояло три резолюции: ректорская, репетиторская и, что самое удивительное, императорская. Последняя, судя по всему, присутствовала там из-за того, что дело касалось Его Высочества, а это задевало государственные интересы.

Исполнители же, периодически косясь на Октопуса, обсуждали спектакль, который им стоило разыграть этим вечером.

Всего исполнителей был десяток: пять парней и столько же девушек. Они репетировали. Хадиса периодически бледнела или заливалась румянцем. Обстановка, в ответку, с каждым разом ставала раскрепощённые.

Октопус даже не заметил, как распустил узел галстука. Своя роль у него в спектакле тоже имелась. Ролей не было только у ректора и ее секретаря, по причине того, что они действовать должны согласно должностным инструкциям.

Звездунову, походу, светило полное отклонение от них и это его крайне бесило. Впрочем, резолюцию владыки никто не отменял. Главное, чтобы она после с документа не пропала. А то мало ли… Будет с ним так же, как с теми нападавшими в ущелье… в ошметки, и никто до понедельника не вспомнит. Или как с директрисой института благородных девиц, вздернули и «Виват Империя!»

Ошметки совсем некстати встали перед глазами. Ладони, в которых он держал план, заискрились черным, словно держал он не кусок бумаги а оторванное ухо. Смахнув темную энергию, Октопус помрачнел пуще прежнего. Спрятал в стол галстук, чтобы не навевал глупые мысли и вслушался в разговор студентов.

«Как только солнце сядет, будем начинать»… — мигами показал староста. Хадиса задумчиво взглянула в план.

— Это пошло…

«Это привлечет журналиста» — староста был категоричен.

— Если будешь стесняться, Рубин наложит соответствующее проклятие, — ничуть не смутился Самсон и в предвкушении усмехнулся, обведя остальных заговорщицким взглядом. Были все, кроме Максимилиана, он свой пункт плана отрабатывал уже третий час подряд. Остальные собрались здесь: Линн самозабвенно жалась к Самсоновому плечу, Камилла к Владовому, Хадиса и Ррухи облепили своего невозмутимого старосту. Веленка задумчиво рассматривала татушку Горра. Наблюдавшая эту милую сценку Руххи — явно бесилась, но слова кривого не говорила. Октопус в который раз ей доходчиво объяснил разницу между брачной печатью, магической печатью уз и хной, так что волчица теперь помалкивала. Один Рубин, стоял у окна, сверля взглядом площадь. Время их спектакля приближалось, а есть ли главный зритель в нужном месте — неизвестно.

— Настойку бы стащить, загодя, — выдал он, когда они пришли к самому разгульному пункту плана, — это заставит ректора Борин действовать энергичнее.

— Я против, — подал голос Звездунов.

— В плане настойка есть, — возразил Мухотряскин, — резолюция на плане тоже есть. А каким боком будем доставать дело десятое…

Все дружно закивали.

Октопус на миг спрятал лицо в ладонях и тяжело вздохнул, его точно повесят. Ему на миг показалось что над ним даже галстук ржет, спрятанный в выдвижном ящике…

— Ладно, только одно прошу… Штаны Его Высочеству наденьте.

Следующие пол часа компания была занята отвлеканием ректорши из кабинета и подбиванием секретаря Мариты на хищение десятилитрового бутыля…

В тоже время Мухотряскина отрядили к господину Диндинусу за штанами для Его Высочества. Штаны передали под видом усложнения задания. Дрейк обрадовался, но ему потребовалась немалая сноровка, чтобы запрыгнуть в них без рук. Магическая печать блокирующая стыд, работала исправно. Готовящиеся к танцам студенты — радовались.

Газета, в свою очередь, пестрила ярким фото, демонстрирующим последние потуги двадцать пятого сына Владыки. Заголовок непререкаемо констатировал: «Эти телодвижения в Дайкирии будут помнить всегда..»

* * *

— Эй… ты живой? — присев на корточки Горр похлопал сопящего Дрейка по лицу. Его на всякий случай отрядили вперед, проверить медицинские показатели, которые к вечеру начали барахлить. Весело витавшие в воздухе энергетические шарики — померкли, показывая усталость, ожоги и головокружение. Очнувшись, парень сначала дернулся от неожиданности, после злобно оскалился. Солнце уже склонилось к горизонту. А это значит, что проспал он у этого столба добрых два часа, если не больше.

— Пришел поиздеваться? — сразу начал Максимилиан, злобно смотря на незнакомого парня.

Горр лишь пожал плечами.

— Да нет, полюбопытствовать…

Незнакомая принцу рожа, сыграла с Горром злую шутку. Живот принца тем временем голодно заурчал.

— Слушай а, ты кушал? — совсем тихо спросил принц в тему.

Горр сначала открыл рот, потом закрыл и, оглянувшись по сторонам, пристально взглянул на Его Высочество. Вопрос пошел не по плану.

— Вы чего удумали?

— Да так… не хочу, чтобы тебя стошнило ненароком. — объяснил Дрейк. Кандалы неожиданно щелкнули. В следующий миг он уже стоял, лицом к незнакомцу.

Понимание полной лажи проскользнуло в глазах Горра за миг до того, как Дрейк отошел от столба и врезал ему кулаком в живот: