Кодекс Хранителя (СИ)

Эвереста Борин обрабатывала девушку ещё добрый час. От обсуждения ее силы она перешла к объяснению особенностей ментального фона, повышающего либидо окружающих до небывалых высот. От либидо она перешла к совсем медицинским терминам, рассказывая о женских и мужских гормонах, их взаимодействии с ментальной магией, об их дисбалансе и влиянии на элементарное плотское желание…

Звонок, обозначающий окончание первой лекции, прозвучал приглушённо. Но Хадиса его услышала. Она с надеждой взглянула на ректора, надеясь, что хоть на эту пару она не опоздает. Борин ее поняла и позволила идти.

Стоило девушке уйти, как из-за боковой двери показался декан факультета семейного раздора.

— Ну что скажешь, Анонис? — враз посерьёзнев, взглянула на него Эвереста. Мужчина был высок, черноволос и худосочен. Длинные волосы были небрежно закручены в узел и подвязаны шнурком. Карие глаза лихорадочно блестели. А двухдневная щетина явно вписывалась своей неопрятностью в общую картину.

Одет он был в довольно помятые брюки удивительного баклажанового цвета и широкую белую сорочку, которая на его костлявых плечах обычно смотрелась слегка несуразно. Сейчас же на плечи был накинут еще и белый лабораторный халат, который скрадывал резковатые движения Ананьева, делая их больше похожими на человеческие.

— Однозначно сможем узнать только вечером. — Он плавно двинулся к ней и опустился на кресло, где ранее сидела Хадиса Кирин. — Насколько мне удалось проследить, ее активность возрастает с закатом и падает, когда луна занимает наивысшую точку на небосводе.

— Это слишком большой период, — нахмурились женщина.

— Времени для наблюдения было не достаточно, — вкрадчиво заметил он. — Да и условия… Я бы хотел провести наблюдения в своей лаборатории, это…

— Исключено! — Эвереста недовольно пригрозила ему пальцем. — Это тебе не над трупами орков колдовать, Ананьев, так что запихни свою хотелку поглубже.

Анонис на такой выпад лишь блаженно закатил глаза.

— Какое замечательное пожелание, — улыбнулся он. — Обязательно воспользуюсь идеей…

— Анонис!!!

— Кгм, то есть… кхм… Прошу прощения, но обстановка располагает шутить, — попытался извиниться мужчина, однако искренностью там и не пахло, хотя и спорить было не с чем.

Обстановка действительно не располагала. И Эвереста Борин понимала, что дальше будет сложнее. Тягучая истома, поселившаяся внутри нее во время вчерашнего выброса энергии, никуда не делась. Более того, она словно накапливалась и с каждым часом сжималась во все более тугой узел, грозя взорваться в самый неподходящий момент.

Отправив восвояси Ананьева, Эвереста Борин вызвала по коммутатору Звездунова. В конце концов, это он отвечал за Хадису, и о персональном интересе Ананьева он должен быть предупрежден.

Глава 10

Целый день Хадиса чувствовала себя подавленной и несчастной. И вот сейчас, слушая лекцию по магическому праву, демоница никак не могла сосредоточиться. Утренний разговор все не шел из головы, крася черным и так не совсем радужное будущее.

Ректор была права: эта сила обязывала. И, по сути, девушка реально могла стать тем, чье непосредственное влияние превратит друзей во врагов, скромников — в развратников, да и, в конце концов, обычных граждан — в революционеров.

И если бы Хадиса дальше сидела среди новообретенных молчаливых сокурсников… Так нет же, ей приписали ещё факультативы по магической медицине. Вроде бы нет ничего плохого в этом: учиться под началом такого светила, как Гемарта Дич, мечтает каждый, даже немаг без толики силы. Но была в этой предложенной бочке меда одна немаловажная порция дегтя. А именно — студенты и адепты, среди которых несколько послушников были не только незаметными, но и малоэффективными. Ведь сдержанность и соблюдение порядка не всегда этот самый порядок соблюдают, особенно если людьми принята стратегия невмешательства.

И, казалось бы, Хранители должны стоять за друг друга горой, но нет. Любое участие в разборках было строго оговорено.

И даже со Звездуновым не надо общаться, чтобы понять это. Устав, который она прочла от корки до корки ещё первым вечером, был информативным в этом плане в наибольшей степени.

От осознания всего этого хотелось забиться кому-нибудь в объятия и поплакать. Однако, к сожалению или нет, это было недостойно дочери семейства Кирин. И приходилось запихивать эти эмоции поглубже, к недостойным девушки фантазиям. Словно в насмешку над ее чувствами, общая атмосфера, царившая вокруг демоницы, была удручающе горячей. Депрессия Хадисы отпечаталась буквально в каждом лице странной смесью желания и печали, словно каждого вокруг поглотили мысли о бренности жизни и скоротечности времени. И это угнетало ещё больше.

Наверное, единственным, кто не подвергся всеобщему наваждению, был немолодой профессор, стоящий за кафедрой. И его спокойный, размеренный голос стал тем якорем, который не давал Хадисе упасть в свое же уныние ещё глубже. Как ни странно, на нее даже Ррухи сейчас так не влияла. Наверное потому, что стала одной из подверженных ее всплескам.

Хандра взялась за девушку с новой силой.