Кодекс Крови. Книга II (СИ)

Спустя пару минут первый из двойников уже вернулся, неся в шкатулке небольшой, но такой ценный камешек. Тэймэй разом развеяла остальные копии, не заботясь о скрытности.

Тильда с благодарностью взглянула на иллюзионистку и растолкла макр в пыль, просто сжав его в кулаке. Не обращая внимания на удивлённые и заинтересованные взгляды магов, эрга подошла к телу Михаила и утолщенным когтем вскрыла вену у него на запястье. Алая кровь каплями стекала по раскрытой ладони Комарина в ладонь Тильде, образуя алую кашицу из макровой пыли. Девушка осторожно несла в горсти лекарство для малышки, боясь растерять даже крупицу столь нужного сейчас лекарства.

Будто прочитав её мысли, Тэймэй взяла тельце кошечки в ладошки и аккуратно раскрыла той пасть. Тильда скатывала малюсенькие шарики из кашицы и заталкивала их в глотку эрге, поглаживая ту по горлу для глотания. Шарик за шариком смесь пыли и крови попадали в тело Имяул, но состояние кошечки никак не менялось. Тильда хмурилась, не понимая, что ещё можно сделать. Последний шарик исчез в горле малышки, и спустя пару секунд послышался тихий и жалобный писк. Малышка открыла алые глазки.

Глава 22

— Ну вы и начудили, — выдохнула Светлана, ласково укутывая Имяул в пушистый плед. Голая кошечка с ещё не до конца зажившими ожогами мурчала и с остервенением вгрызалась в кусок окровавленного мяса.

— Макр — ещё пол беды, и массовые галлюцинации лекарей, увидевших своих двойников, тоже, но уговорить магов смерти и жизни, что они стали свидетелями уникального способа лечения фамильяра-защитника, привязанного кровью… — Света покачала головой, — мне пришлось соврать, что такой фамильяр — подарок императора за спасение принцессы. Поэтому лечили животину таким дорогим способом. Да и сам Комарин — личный вассал, поэтому с ним так и носятся.

Тэймэй покаянно склонила голову, а вот Тильда ни капли не раскаивалась.

— Ты меня извини, подруга, но мне жизнь ребёнка всегда будет дороже каких-то там проблем.

— Да я же не против, — возмутилась лекарка, — сама знаю, что Имяул не берёт обычная магия. Я про то, что при командной работе о таких импровизациях лучше предупреждать!

Девушка переложила свёрток с котёнком на колени Тильде.

— Ты отлично справилась, — улыбнулась Тэймэй, пытаясь подбодрить Подорожникову, — и совсем без подготовки.

— Да уж, иногда фамилия даёт некоторые преимущества. Особенно, если это фамилия лекаря императорской семьи.

В палату постучали. На пороге стоял адъютант Турова:

— Сударыни, прошу прощения, что отрываю от насущных вопросов, но мне бы вас на квартиру доставить.

Девушки переглянулись.

— Предлагаю назначить дежурство, — произнесла Тильда. — Мы с Имяул первыми пойдём, вы к вечеру можете нас сменить.

— Андрей Сергеевич, вы сможете нас вечером привезти обратно в госпиталь сменить подругу? — Светлана включила женское обаяние и стреляла глазками в сторону адъютанта Турова.

— Конечно, Светлана Борисовна, без проблем. Я освобожусь со службы в районе семи вечера. Вас устроит такое время? — расплылся в улыбке парень.

— Вполне. Благодарю вас за отзывчивость и внимание! — Светлана с Тэймэй покинули палату, а Тильда погладила кошечку по голове, на которой стал появляться мягкий пушок.

— Ну что, подруга, рассказывай, как ты умудрилась его спасти! А то все дифирамбы поют какому-то Полозову, но я-то знаю, что он здесь ни при чём.

* * *

Допрос Слонова закончился феерическим скандалом. Агафья Петровна выведала всё дерьмо его подноготной, коего, к сожалению, оказалось маловато. Нужно было лишь правильно задавать вопросы.

Реальная картина выходила следующая. Нюхач почуял все признаки попадания и дотошно выполнял все необходимые инструкции. На этапе проверки менталистами и ментаторами испугался, что не смог получить доказательств вины, но решил идти до конца. Кто же знал, что у подозреваемого будет такая неадекватная реакция? Никто. Лекарь его вылечить не смог, то есть чисто технически Виноградова даже пытались спасти. А когда не вышло, Слонов банально испугался. Но даже в таком состоянии остался верен собственной дотошности. Он последовательно выполнил все буквы инструкции обращения с одержимыми. Протокол был составлен, все документы собраны. Даже кремация вписывалась в его картину мира как единственный возможный выход из ситуации.

А с мотивами никто не стал бы разбираться, если бы подозреваемый не оказался важной персоной. Вот в этом месте вся система аргументации начинала трещать по швам.

Чем дотошней задавала вопросы Агафья, тем ярче и ненавистней выражался Слонов. От былого профессионализма не осталось и следа. Налицо было превышение должностных полномочий и самоуправство, которые чуть не стали причиной гибели Комарина. И самый главный вопрос, который переквалифицировал всё происходящее в настоящее покушение на убийство, звучал просто:

— Был ли Виноградов жив, когда вы поместили его в печь?