Кодекс Крови. Книга IХ

Девушка оглядывалась на этот новый «старый» для неё мир. Ни черта не изменилось и одновременно изменилось всё. Как будто не было разницы в сотни тысяч лет. Хотя, может, её и не было, и все её воспоминания всего лишь бред воспалённого сознания? Ну да, конечно. Такой же бред, как и проклятое бесплодие.

При нынешних возможностях магии восстановить бывшее поле битвы до вот такого вот миленького форта — дело пары дней. Вот только приглушить так эмоциональный фон за пару дней, месяцев, лет и даже сотен лет не вышло бы. А уж эти материи Ольга всегда чувствовала тонко.

Ольга добросовестно помогала местным защитникам, переносила тела, походя гасила истерики у некоторых, но при этом сосредоточилась на собственных ощущениях. Полное единоличное владение телом было в новинку. Дуновение ветерка в волосах, падение и таяние снежинки на ладони, трескучий мороз на кончиках пальцев… Ольга чувствовала себя узником, обречённым на пожизненное заключение, но вдруг выпущенного на свободу по амнистии.

Ей хотелось кружиться, смеяться, петь, плакать. Ей хотелось чувствовать. Пусть это будет даже многообразие боли, всё ещё касающееся её бессмертной души. А ещё за этими искрящимися шампанским чувствами медленно поднимала голову холодная ярость. Ярость на тех, кто так поступил с ней. Именно эта ярость и ненависть стали тем стержнем личности, который удержал душу от расщепления в водах Реки Времени.

Ольга растирала кровь между пальцами, вдыхая сладковатый запах во весь объём лёгких. Так пахло в тот день, когда с неё сдирали кожу. Так пахло тогда, когда ей вскрывали чрево и убивали её дитя. Так пахли смерть и боль. Она должна была умереть, и она бы умерла. Но память… ненависть… боль…

— Я вернулась! — прошептала Ольга, разглядывая небо, укрытое сизыми тучами. А в следующее мгновение её окровавленную руку обхватила детская тёплая ладошка.

Эмпатку прошила судорога застаревшей боли. Этим тварям мало было её убить. Они прокляли её, обрекая на невозможность стать матерью даже в другой жизни. Злые слёзы навернулись на глаза, но она старательно их смахнула, чтобы малыш не заметил.

Присев, чтобы оказаться на уровне лица мальчика, Ольга уже хотела спросить, что ему потребовалось, когда слова застряли в её горле. Напрасно эмпатка волновалась о слезах на своих щеках. Мальчик всё равно их не увидел бы. На изувеченном детском лице бугрились уродливые шрамы, а глаза светились молочным туманом. Ребёнок был давно и бесповоротно слеп.

Пока Ольга приходила в себя, слепыш обхватил своими ладошками ей виски и приложил свой лоб к её. Практически сразу на измазанных кровью щеках пролегли дорожки слёз. Эмпатка закусила губу до крови, глотая всхлипы боли.

Это был чистейший мазохизм. Она не хотела, чтобы это видение заканчивалось. Впервые за тысячелетия ненависти она почувствовало то всепоглощающее чувство любви, которого была лишена. Неужели это возможно?

Видение длилось ещё минуту, и мальчик попросту исчез, оставив ошарашенную, ослепшую от боли Ольгу на коленях на каменных плитах пола. Внутри девушки шла борьба такой силы, которой невозможно было вообразить кому-либо. Но когда спустя пять минут она встала, то взгляд её был полон решимости. Эмпатка рванула со всех ног к лестнице, ведущей куда-то в подвалы. Этот ход ей тоже подсказали.

Кто-то окликнул её, но она уже ничего не слышала, сосредоточившись на собственных ощущениях. Пролёт, ещё пролёт, лишние повороты, ненужные люди и нелюди, всё это сейчас мелькало фоном в сознании Ольги, пока она не увидела воронку портала розоватого цвета, в которую решительно шагнул граф Комарин.

Не раздумывая больше ни секунды, Ольга рыбкой нырнула в уже схлопывающийся портал.

Глава 20

Кирана отыгрывала роль хозяйки, пока Тэймэй приходила в себя после атаки иномирцев. Света тщательно отслеживала состояние здоровья подруги, а заодно и Тильды с Анжелой, хотя сама практически валилась с ног.

Какие-либо пояснения от брата получить не удалось. Тот носился по форту словно белка в колесе. Она то и дело слышала разговоры кровников, что брата видели на поле боя, во внутреннем дворе, в казематах, на допросе у императора… список можно было продолжать бесконечно. При этом Михаил успевал на бегу отдавать приказы и распоряжения, держа руку на пульсе.

Когда брат предупредил, что исчезнет на сутки или чуть больше, Кирана не удивилась. Она лично могла предположить не менее трёх направлений, где брату нужно было отметиться лично. Да и причин всех его отлучек не знал никто, даже Агафья. В своё время она страховала Михаила в такие моменты, теперь пришла очередь Кираны. Семья всегда должна вовремя подставить плечо. И если Михаил делал это походя, не задумываясь, то остальные старались его не подвести. Причём это стремление не подвести Кирана видела в кровниках и всех, с кем брат так или иначе взаимодействовал. Даже эрги, и те без вопросов пошли за ним в бой, принимая его команды и следуя им.