Кодекс Крови. Книга ХII

— Пристраивать тоже можно по-разному, ты — приверженец взаимовыгодного сотрудничества, а отец… как бы помягче выразиться… даже с равными не всегда считается.

Мы разговаривали свободно. Было в этом своеобразное удовольствие. Ведь я настолько привык хранить тайны и следить за своими словами, что открыто мог поговорить разве что с Тильдой, Агафьей да Кираной. С Мангустовым да и с принцем Андреем полной откровенности пока не вышло. Да и представляю я, как бы Мангустов заявил, что дескать, Миша, я тут богом стал намедни, давай отметим. Так что некоторые личные тайны никто не отменял.

— По Ивану Григорьевичу, — вернулся к больной теме своей семьи принц, — я не думаю, что он просто так заявится и потребует себе корону на основании права силы и наличия личной армии. Отец его на месте в порошок сотрёт.

— Не сотрёт. Он уже вышел один раз сухим из воды при нападении на Кирану в Смоленских торговых рядах, ибо был абсолютно уверен в собственной правоте. Поверь, такие люди непрошибаемы. Он уверит себя в избранности и необходимости смены правителя исключительно ради пользы для народа.

— Всё равно, не верю! Чтобы ему задержаться на троне, это вообще не должно остаться претендентов, — возмутился Андрей, видимо, не питавший иллюзий в отношении кузена и его способностей.

— А вот здесь мы и подошли к краеугольному вопросу смены власти… А останутся ли иные кандидаты?

— Да ну нет! Он не посмеет!

— История уже знала примеры, когда в войнах родов вырезали целые семьи… — осторожно напомнил я Андрею про прецедент с первой семьёй Петра Алексеевича. — Найдут козла отпущения или подставят, а Иван Григорьевич, аки мститель за невинно убиенную императорскую семью взойдёт на престол.

Вот теперь принц принялся обсчитывать варианты.

— Теоретически, вероятность есть. Но зачем это Кречету?

— Более покорный и управляемый глава рода? — предложил я свой вариант.

Не говорить же Андрею, что искусственно выведенные эрги, скорее всего, нужны были Кречету для проникновения в Хмарёво и установления контроля над алтарём первостихий. На такую откровенность я не был готов.

— Этот глава рода империю к такому приведёт, что уж лучше Тигровых во главе страны поставить, чем этого…

— Не патриот ты своего семейства, однако…

— Патриот, и ещё какой. Но Ваня — самодур… А с тобой мы в коалиции именно потому, что не хотим рек крови и гражданской войны. Ресурсы у вас с отцом… не сравнить, но только клочок земли на болотах того не стоит.

— Дело ведь далеко не в земле, — вздохнул я.

— Мне-то можешь не говорить. У тебя ни тщеславия, ни жажды власти. Если хочешь знать, по натуре своей ты ближе ко мне. Исследователь. А приходится примерять на себя роль руководителя. Давай так, моя вера в нечто доброе и светлое в кузене всё ещё жива, но мешать тебе я не буду. Искренне надеюсь, что ты окажешься неправ.

Я не стал разбивать розовые очки принцу, но на всякий случай предупредил:

— В случае непредвиденных опасностей, с которыми вы сами или бравые парни Медведева не смогут справиться, просто позови меня.

— Это как? — не понял Андрей.

«Это так», — ответил я ему по кровной связи.

«***! — выругался принц, — так ты ещё и телепат?»

«Нет, это результат обмена клятвами братания».

«А почему у остальных нет таких „результатов“? — полюбопытствовал Андрей. — Или это у всех магов крови бонус?»

«Нет, не у всех. Это, скажем так, личная способность», — не стал я вдаваться в подробности.

— Комарин, я начинаю понимать отца! В хозяйстве ты — исключительно полезный субъект! — недоверчиво рассмеялся Андрей. — Перемещения, связь, финансы, мир в приданом.

— Ваше Императорское Высочество передумал?

Вопрос был с подвохом. Иметь умного союзника гораздо лучше, чем соперника, но мне очень хотелось верить в лояльность принца.

— Хрена с два! Трайордан Эсфес сделал мне слишком заманчивое предложение, чтобы я предпочел остаться в своей золотой клетке.

* * *

Давненько я не наведывался на собственную кухню в Хмарёво. А ведь там обитала добрая Марта, способная закормить до смерти любого врага или одного щупленького господина.

Кухарка, заметив меня, уже было всплеснула руками, но я знаками попросил помолчать.

Я наблюдал, как Атараши гладил Мауру, а та сыто мурлыкала у него на руках. Маленький оракул трясся всем телом, примостившись у тёплой стены в торце очага. Он запустил свои детские ладошки в шёрстку бенгалки и крепко прижимал её к себе. Выглядел ребёнок испуганным.

«Как настроение у нашего маленького предсказателя?» — поинтересовался я у Мауры.

«Кошмары мучают всю последнюю неделю, — коротко отчиталась бенгалка. — Имеет ли это какое-то отношение к видениям будущего определить не получается. Мальчик замкнулся и ни с кем не говорит. Но начал рисовать».

«Оль, загляни на кухню сейчас, пожалуйста, — позвал я эмпатку. — Ребёнку нужна помощь».

Ольга появилась спустя пять минут в фартуке, заляпанном разноцветными пятнами с резким травянистым запахом. Словив одинаково удивлённые взгляды кухарки и мой, она принялась объяснять: