Кодекс Крови. Книга V (СИ)

Темноту снова разрезала вспышка, но уже синего света. На мгновение я увидел, как в конце тоннеля на полу лежит Кирана с колодками на руках, а над ней склоняется с ножом громадный блондин.

— Помоги ей! Прошу! — взмолился я, боясь не успеть спасти сестру.

— Больно-о-о! — взвыл алтарь.

— Я заберу твою боль, только помоги!

— Ты же умрёш-ш-шь, — уже стал шипеть от боли алтарь.

— Вытерплю, — в едином выдохе принял я решение и исчез в облаке ослепительной боли.

Глава 2

Земля приняла их как родных. Пусть на своих родовых территориях на это ушло бы меньше сил, но даже здесь Михельсу удалось открыть подземные тропы. Подхватив бесчувственную девицу на плечо, Исбьерн скомандовал спускаться под землю своим людям. Те стонали от боли и ран, причинённых этой несносной дикаркой. И ведь сильна же, ещё и две противоположные стихии сразу объединить в себе смогла.

Михельс внимательно посматривал на занятное колечко на пальце девушки. Артефакт равновесия стихий. Вещица дорогая, изготавливалась исключительно под заказ. Снимать артефакт даже не было смысла, ну если бы только князь Рюгена не решил самоубиться в землях русов. Кольцо настраивалось на одного собственника, а всех остальных считало ворами и выпивало досуха.

Злость и адреналин боя смыло сожалением, словно морской волной. Жаль, что в девочке нет стихии земли, иначе Михельс носил бы на руках такую женщину. Впервые в жизни он встретил себе ровню! Ингрид не в счёт, у неё тот же девятый уровень, и она страшна, как душа самого тёмного подземелья, а вот дикарка… В той чувствовались перспективы развития, а уж как его заинтриговала её внешность…

Он видел много отметок на телах и лицах у воинов, в конце концов, это весьма распространённый обычай в Скандинавии, но, чтобы они светились, проступали ярче от тех или иных эмоций… Словно тело давало выход внутренним силам дикарки, но сделало это столь изящно и красиво, что ни разу не испортило естественную красоту девушки.

Пройдя с три километра вглубь своих предполагаемых родовых земель, Михельс стал искать место для привала. Выходить на поверхность он не планировал, зная, что их будут искать. Пока князь Рюгена был в земле, его никто не сможет обнаружить. Кто-то, может, и испугался бы такой перспективы, но таких людей среди свиты Михельса не было.

Прокладывая подземный путь, Михельс вдруг столкнулся с препятствием. Выглядело оно как странная каменная колонна, перекрывающая проход и покрытая вязью незнакомых рун. Часть рун была похожа на те, что украшали вместилище духа земли. Неужели ему, Михельсу, наконец, удалось отыскать колыбель мира?

Не старой истеричке маразматичке, по несчастливому обстоятельству избранной духом для общения, а ему, князю Рюгена?

Михельс отклонил подземную тропу в сторону на несколько метров и с помощью магии создал временное пристанище для своих людей. Сам же князь Рюгена решил связаться с Ингрид. Ему срочно нужно было проверить свою теорию, а для этого надо было приманить старую каргу.

Краткий разговор должен был придать ей ускорения, а то она и так загостилась в Северной столице русов. Зато теперь у Михельса были время и возможность немного поиграть с новой игрушкой. Никакому духу скармливать дикарку он не собирался, но назойливая мысль попробовать заделать ей ребёнка в целях экспериментальной селекции не покидала князя. Девушка была хороша собой, сильна физически и магически, ему ничего не стоило продержать её в колодках всю оставшуюся жизнь и сделать инкубатором. Сломить непокорную дикарку, упиваться её отчаянием и рабским положением после того, как она чуть было не убила его. План Михельсу нравился.

Он вынул нож из-за голенища сапога и склонился над девушкой, желая срезать лишнюю одежду и насладиться зрелищем и вкусом молодого женского тела. О, он будет иметь её, пока она не закричит от боли или удовольствия. Упиваясь собственными фантазиями, Михельс внезапно почувствовал чужой взгляд. Он резко отстранился и заозирался по сторонам. Невозможно. Это его подземные тропы, их может отыскать только Ингрид, но она была ещё далеко. Михельс чувствовал её где-то северней, за полсотни километров от него.

Ощущение чужого взгляда исчезло так же быстро, как и появилось. Решив, что ему показалось, Михельс вернулся к своему прерванному занятию. Тьма тропы надёжно скрывала все его движения, но не была преградой для ночного зрения высокорангового мага. Он лоскут за лоскутом, шкуру за шкурой срезал с дикарки одежду, растягивая собственное удовольствие и не прикасаясь к ней. Нет. Он войдёт в неё без подготовки, раз и навсегда сделает своей рабыней, а с рабынями не пристало нежничать.

Князь отстранённо заметил на теле дикарки обилие шрамов, закрашенных татуировками. Атлетическая тренированная фигура была едва ли не лучше, чем у рюгенца, но проблески здравого смысла уже вовсю перекрывались нетерпеливой похотью.