Кодекс надежды

Димка Надежду уважал, поскольку она сумела доказать ему, что без математики он школу не окончит, а математику без Надеждиной помощи не сдаст, так что сейчас он нехотя оторвался от монитора и повернулся к Надежде.

– Ну что такое еще? – недовольно буркнул он.

– У меня к тебе дело, – сказала Надежда, – значит, быстренько расскажи мне, что самого нового сейчас в фэнтези. Актуального, так сказать. Только коротко.

– А вам зачем? – Димка так удивился, что даже оторвался от своего компа и вылупил глаза на Надежду.

– Чем скорее объяснишь, тем скорее я уйду, – сказала Надежда, – и ты вернешься к своим баранам.

– Каким еще баранам? – обиделся Димка. – За что вы так? Я же вас не обзываю.

– Проехали, – отмахнулась Надежда, – итак…

– А вы вообще что про фэнтези знаете?

– Вообще-то очень мало, – призналась Надежда, – застряла где-то на Толкиене.

– Да вы что? – изумился Димка. – Это же прошлый век. Даже, может, позапрошлый.

– Излагай! – Надежда показала ему на часы.

Из Димки посыпались фамилии.

– Чайна Даун, «Завет алхимика» и «Мандрагора»… Персиваль Льюис – это у которого цикл о северных скороходах… Грегори Маршалл… ну, его уже почти никто не читает… а самый главный теперь Лео Брайс. У него такой цикл романов о королевстве Золотого Дракона. Это вообще круто! – выпалил Димка с загоревшимися глазами. – У него фанатов миллион! Игра такая уже есть, а скоро сериал выйдет!

– Точно он – самый крутой?

– Да больно надо мне врать! – обиделся Димка. – Спросите кого угодно – про королевство Золотого Дракона все знают! Ну, конечно, вашего возраста вряд ли…

– Дмитрий, – вмешалась его мать, – не хами тете Наде! Она мне помогает человека из тебя сделать!

– Да больно надо мне… – тут Димка замолчал, сообразив, что хамить все же не следует.

Он пошарил в ящике стола, вывалил на пол кучу хлама и протянул Надежде круглый значок. Там на черном фоне был изображен золотой свирепый дракон, из ноздрей которого вырывались яркие языки багрового пламени.

– Вот, возьмите, если не верите.

– Да я верю, – сказала Надежда, – только как же ты такую вещь от себя отрываешь?

– Да я еще куплю!

– Это на какие же деньги? – завелась было Анюта, но Надежда собралась уходить и потянула ее за собой в прихожую.

– Ты не дави на него, – вполголоса сказала она, – вообще-то он парень хороший. С закидонами, конечно, но скажи, кто в его возрасте нормальным был!

– Точно, – вздохнула Анюта, – осторожней, Надежда Николаевна, тут у меня жуткий беспорядок. Кое-что на выброс приготовила, а до помойки никак не дойти.

– А это что такое?

Из пакета торчало что-то рыжее.

– Ой, это парик! – Анюта вытащила кудрявый паричок. – Это мы с подружкой когда-то лисой Алисой нарядились и котом Базилио. Господи, да я тогда едва ли старше Димки была! Не знаю, зачем только с собой его притащила…

Надежда предложила прихватить мусор и поскорее ретировалась. Парик она до помойки не донесла, спрятала в пакет, потом примерила дома перед зеркалом и нашла, что он слишком лохматый. Недолго думая, Надежда обкорнала его ножницами (все равно выбрасывать) и натянула на голову.

– Бейсик, как тебе? – спросила она.

Кот не ответил, он в упоении играл рыжими пушистыми обрезками. Видимо, нашел в них что-то родное. Надежда поискала в невесткиных вещах, которые та оставила в России за ненадобностью, нашла там клетчатый коротенький плащик и темные очки.

«На улице солнца нет, однако в поликлинике ничему не удивятся, скажу, что к глазному иду», – решила она.

Удачно избежав встречи с любознательными соседями, Надежда успела в поликлинику к назначенному сроку. Народу, как она и предполагала, в холле отиралось немерено. Ляля сидела в углу на пластмассовом стуле и тосковала, смотря перед собой невидящим взглядом. Надежда подошла и села рядом.

– Женщина! – тотчас очнулась Ляля. – Это место занято, я тетю свою жду, она инвалид!

– Не кричи на всю больницу, – не разжимая губ, пробормотала Надежда Николаевна.

– Да что такое? – Ляля прибавила децибел.

– Ляля, это же я, – прошептала Надежда, – ты что, тетю родную не узнала?

– Вы? – Ляля в изумлении уставилась на Надежду. – Ну, это же надо! Точно, вы инвалид умственного труда, раз в таком виде решились из дома выйти!

Такое откровенное хамство и святой бы не стерпел. Надежда Николаевна святой вовсе не была и постоять за себя всегда умела. Но сейчас она сжала зубы, взяла себя в руки и решила отложить на время ответный удар.

– Слушай, вообще-то ты не забыла, что это ты мне звонила, – кротко сказала она, усаживаясь поудобнее на жестком стуле, – так что давай не будем тратить время на взаимные оскорбления. Излагай уж, а то у меня дел полно!

Если Ляля и устыдилась своего хамского поведения, то никак этого не выразила.

– Да, точно, – сказала она. – Значит, была я утром у следователя, фамилия его Крачкин, птица такая есть, но это неважно. А важно, что он в это время по телефону с экспертом разговаривал и назвал фамилию предыдущей жертвы маньяка. Эксперт точное заключение дал, что все идентично, почерк совпадает. Никакой ошибки, говорит. И знаете, как фамилия этой женщины? Горбоконь!