Кодекс наемника (СИ)

Хотелось нагрубить ему, но я ограничилась только кивком. Он не виноват в том, что я неверно интерпретировала его поступки. Как ни непривычно такое осознавать, виновата я. Уж чему-чему, а ответственность за свои поступки осознавать меня научили. Нужно уходить в другой мир, как только найдут Дверь. Я не хочу здесь оставаться! Или попросить Кона предоставить мне другого телохранителя? Да нет, глупости. Судя по обрывку памяти Егора, он из всех возможных кандидатов лучше всех подходит на эту роль. А жаль… Интересно, а если бы на его месте изначально был кто-то другой, я бы испытывала такие же чувства? Скорее всего, любой мужчина этой профессии физически развит не хуже Егора. Я бы так же восхищалась им? Но такие резкие строгие черты лица разве могут быть еще у кого-нибудь?

Ладно, что толку думать о том, что могло было бы быть. Путешествовать во времени не могут даже более развитые, чем мы. Может, это под силу тем, кто создал Двери, но что-то я сомневаюсь, что когда-нибудь встречу их, не говоря уже о возможности воспользоваться их технологиями.

Устроив меня в транспорте, Егор молча взялся за управление. Я тоже не спешила нарушить относительную тишину. В плотном потоке разноцветных транспортных средств то и дело слышались гудки разной тональности, да и двигались вперед все очень медленно.

— Кхм… Дзио… — нерешительно начал Егор. — Насчет этого… Я только рад быть вашим другом, но…

— Я просто неверно поняла твой поступок, — ровно сказала я, стараясь убрать из голоса все эмоции, — ничего катастрофического не произошло. Давай сменим тему.

Ему легко говорить, это не он уже представил светлое будущее в моих объятиях. Я ему, видимо, даже не нравлюсь в сексуальном плане. Если вспомнить ту женщину из его памяти — у нее более полные бедра, объемные ягодицы, грудь больше моей раза в два. Я же с полным отсутствием физических нагрузок выросла, поэтому у меня тонкие ноги, ягодицы не так развиты. Я видела в этом мире девушек такого же сложения, как я, но ведь у каждого свои вкусы и предпочтения. Егор любит не таких женщин. И на этом стоит перестать думать о нем как о возможном партнере.

— Хорошо, — периферийным зрением я заметила, что он почесал кончик носа, и отвернулась, разглядывая стоящий рядом ярко-красный транспорт, — я вот о чем подумал днем, — женщина, управляющая транспортным средством, размазывала по полным губам что-то алое, — если у вас нет иммунитета, как же могли исследователи отправиться в гораздо менее развитые миры, чем наш?

Откинув со лба медные чуть волнистые волосы, она посмотрела на свои ногти, тоже покрытые чем-то красным, такие длинные и острые, как коготки. Судя по тому, что я видела, у нее объемная грудь, да и личико очень даже…

— Они были подготовлены, — рассеянно ответила я. Она красивая… — у них был с собой запас пищи, а еще меддрон с функцией охраны, работающий на энергии солнечного излучения. Как ты думаешь, — продолжая бестактно разглядывать девушку, я указала на нее пальцем, — она привлекательная?

Егор чуть наклонился вперед, чтобы увидеть ее, и как раз в этот момент она повернулась. Пропорциональные тонкие черты лица мне понравились еще больше, чем в профиль, светлая кожа и рыжеватые волосы прекрасно сочетались с алыми губами и белой одеждой. Она очаровательно улыбнулась.

Повернувшись к мужчине, я увидела, что он тоже ей улыбается — чуть нагло, раскованно и очень красиво.

— Весьма эффектная, — протянул Егор, все же отводя взгляд, — все изучаете нашу эстетику?

— Да, — пробормотала я, радуясь, что ее транспорт остался на месте, когда наш немного продвинулся вперед, — это очень забавно.

Мне он улыбается не так, даже если улыбается. Он мне улыбается как другу. Наверное, иногда даже как несмышленому ребенку. Но ей он улыбнулся как женщине. Привлекательной, сексуальной женщине. И мне он так не улыбнется никогда. Хотя бы потому, что я не нуждаюсь в этих уловках с показыванием себя с лучшей стороны, чтобы завоевать партнершу. Почему, я не понимаю, почему я, Избранная из высокоразвитого мира, все еще подвержена этим грязным инстинктивным гадостям. Любая симпатия по признаку внешности имеет только одну причину — подсознательное желание дать потомству эти перспективные гены. И я сейчас на волне гормонов и инстинктов хочу, чтобы Егор был моим партнером, потому что мое подсознание считает его сильным и приспособленным к самым суровым условиям. Отвратительно. Почему столько лет прогресса не избавили нас от этой низости?

— Вы весь день ничего не ели, не хотите перекусить что-нибудь? — предложил Егор.

Я бы сейчас от злости перекусила даже металлический прут! Но он, разумеется, не об этом.

— Почему бы и нет, — пробормотала я, потирая ладони.

Зачем я вообще ему на нее указала? Теперь же окончательно уверилась, что никогда не буду в его глазах привлекательной женщиной, а не неуклюжей капризной барышней, что бы это слово ни значило. Есть в нем что-то такое пренебрежительно-презрительное… Вредный варвар. Ох и вредный же варвар!