Кодекс Оборотня 3 (СИ)

Когда я вновь открыл глаза, у меня возникло чувство утраченного времени. Я не понимал, сколько часов прошло с момента моего заключения. Меня мутило от голода, а в голове всё ещё стоял вой от увиденных во сне кошмаров. Я пытался понять, сон это или отпечатки издевательств, произошедших в этих стенах.

Я видел Артегала, как он выл, как бесился в этой камере, бросаясь на стены, как его кровь впитывалась в серый безликий бетон. А вслед за ним выли еще десятки оборотней, замученных, затравленных, искусственно доведенных до зверского состояния. И этот хор пугал меня гораздо больше одинокого злобного воя Артегала. Словно в нем было что-то знакомое. И пару раз мне казалось, что среди отчаянных завываний кто-то зовет меня.

Чувство тревоги почти подавило чувство голода. Я вдруг с ужасом подумал, что, может быть, это мучают мою семью и я слышу их голоса даже через антимагическую защиту. Но, сколько я ни прислушивался к звукам и к ощущениям, больше ничего не разобрал. И, хоть тревога не ушла, я решил, что это все-таки был обычный кошмар. Я хотел подняться и понял, что организм мне преподнес очередной сюрприз. Я вновь был в облике волка, разорванная одежда валялась рядом.

— Вот проклятье! — прохрипел я.

В пересохшей глотке от сказанного засаднило. Я сел на матрасе. Камера стала заваливаться на бока, как судно при качке, и пришлось закрыть глаза на несколько мгновений, чтобы головокружение прошло.

— Доброе утро, Руари! — услышал я голос министра.

Полный ненависти рык вырвался раньше, чем я успел осознать, что голос был напряженный и усталый.

— Что ж, посмотрим, каков ты в деле, — произнес Джек, и в сторону отъехала вторая бетонная дверь — именно в том месте, где я заметил щели между блоками.

Прежде чем я сообразил, что делаю, ноги уже несли меня по коридору, следуя за запахом свежей воды.

«Да притормози же!» — мысленно заорал я сам себе.

Обострившееся обоняние между тем принесло еще целую гамму запахов. Я резко остановился на выходе в другой зал.

Посередине стояла большая чаша с водой. А позади нее в шести футах находился Охотник. Дуло автомата резко повернулось ко мне. А я уже знал, что пули там обычные и что пот бедняги пахнет тюремной едой. От осознания, какими тут экспериментами занимался министр, мне стало мерзко. Заключенный, которому зачем-то нацепили бронежилет и железный воротник, защищающий горло, обливаясь потом, попятился. Руки его мелко тряслись. Но, если раньше запах страха меня заводил, то теперь меня просто выворачивало от омерзения.

— Эй… — произнес я хрипло.

Заключенный нервно дернулся и едва не нажал на спусковой крючок.

— Ты мне воды дашь попить? — поинтересовался я. — Отойдешь от меня подальше, договорились? Чтобы мы друга не нервировали.

Тот испуганно затряс головой, спешно отходя назад, в дальний конец помещения.

— Руари, чертова бестия… — едва слышно ругнулся из динамика министр.

Следом я услышал шуршание, когда он запоздало накрыл ладонью микрофон. Я, косясь на заключенного, подошел к чаше и с наслаждением напился.

— Вы, я смотрю, вернулись, министр, — произнес я. — Вы обещали мне разговор с моей семьей.

— Но я сперва хотел бы увидеть тебя в деле, Руари.

— Я к этому ублюдку даже близко не подойду. У него гепатит. Для меня не заразно, но противно. И вообще он мерзко пахнет, неаппетитно. Знаете ли, я всякую дрянь не ем, даже если у меня сводит желудок от голода.

— Шуточки твои, да? Мне Финн рассказывал. Ладно. Возвращайся в камеру.

Как ни странно, но мне дали новую одежду, позволили принять душ и накормили аж два раза, и час спустя я стоял вместе с министром и военными, охраняющими меня, в комнате для допросов наподобие той, которая имелась в клонмельском полицейском Управлении. Только тут была какая-то совершенно зверская изоляция от магии, так что меня стало подташнивать, а все тело чесалось.

Находились мы в полутемной половине комнаты. В ярко освещенной ее части через стекло было видно квадратный зал, посреди которого стояла больничная койка на колесиках. На койке, подтянув ноги к груди, сидел Гарван Хэйс, похожий на мрачную нахохлившуюся сову с крючковатым носом и в смирительной рубашке. Я осторожно глянул в сторону хмурого министра. А потом разглядел под тональным кремом на его скуле следы синяка. Закашлялся. Военные за моей спиной напряглись, и мне пришлось выдавить пару истеричных смешков.

— Это вас не Фалви случайно?

— Тебя это не касается, Руари.

— Разумеется. Так что с доктором, министр?

— Ты же сам сказал, что он — скрытый маг.

— Ну да. А почему он в смирительной рубашке? У него съехала крыша? Не вынес открывшегося?

Министр нажал переговорное устройство и из помещения, где находился Хэйс, к нам вышел доктор в белом лабораторном халате. Правда, в следующий миг я понял, что он маг. Вошедший как-то настороженно подошел к министру. Я решил, что маг недолюбливает и явно опасается министра.

— Какие сейчас показатели магической энергии, Итан?

— Они продолжают расти, министр…

— И как быстро?

Итан посмотрел на небольшой планшет, и на его лице опять обозначилась озадаченность.

— Достаточно быстро, но я не понимаю…