Кодекс Охотника #10

Пожиратель — это зверюшка с моего прошлого мира. Она имеет ужасно слабую мягкую кожи, то есть, фактически, без брони, ее может убить любой мастер несколькими ударами. Их опасность заключается в том, что под землей они передвигаются, практически, бесшумно, и не выдают себя ничем. Мощная глотка вся усеяна до тысячи рядов крупных зубов, не оставляя своим жертвам даже шанса на спасение. Что примечательно, внутри они укреплены сильнее, чем снаружи. Наверное, чтобы добыча не сбежала.

— Сош — ш-ш-шрали ш-ш-ш-ш-шуку!!! — выдал вердикт довольный Шнырька.

Не понравилась она ему. Он видел в ней конкурентку по разведке. По правде говоря, у нее сейчас было больше возможностей, чем у мелкого. Он еще не развился, как надо.

Вербицкий еще долго что-то орал, и при этом раздавал команды. Троих человек он толкнул на эмоциях в воронку, заорав, чтобы они ее вернули. Явно она не простая его напарница… А еще я прочитал, что там был записан совершенно другой Дар. Темной лошадкой она была, однако.

Из минусов этой операции — Шнырька не успел забрать сумку с кристаллами, и они попали прямо под зубы червяка. Ну, хоть так…

Все это время я не сидел без дела, соображая, пора ли мне в Разлом, или немного подождать, учитывая, сколько тут людей собралось. Пробраться внутрь легко, но вот как потом выбраться наружу? Еще и с цесаревной?

Пока я решался, Вербицкий выдвинулся сам, без своих людей, к Разлому. Тут уже я понял, что не могу просто так уйти. Его лицо выражало боль и злобу от потери близкой подруги, но он не забыл о своем главном задании.

— Точно он сделал… Убью… Убью… Галактионов… — шептал он себе под нос.

— Ага, я! — не сдержался, и вышел из укрытия. — Искал меня?

Вместо ответа я получил сферу из темной материи, которой он тут же запустил в меня.

Пришлось увернуться. Сколько же он силы туда запихнул.

— Ты забрал ее… Ты… забрал их…

— Их? — даже не стал нападать на него, а решил узнать, кого это их.

— ИХ!!! — заорал он на меня, и долбанул волной темной энергии в мою сторону.

Вот тут уже быстро увернуться не получилось. Пришлось напитать довольно жестко свою Аквилу, и разрубить его волну своей силой. По доспехам прошлись остатки, которые зацепили меня лишь краем, и я мог оценить, почему его Дар считается одним из сильнейших в Империи и этом мире.

Ах, вот оно что! Только хотел ему что-то сказать, как заметил, что он снял шлем, и теперь смотрит на меня, как собачка на ветеринара, который забрал ее бубенчики. На еще совсем недавно густой шевелюре теперь находился гладкий островок. Точно… Пепельный голубь.

Ну, что я мог ему сказать? Ничего не мог… Я ржал. Шнырька ржал вместе со мной из тени.

Вербицкий не оценил моего смеха, и мы впервые с ним сцепились в настоящей битве. Он использовал свою энергию по полной, а я свою. Силен он, ничего не скажешь, только опыта маловато… Как такого идиота еще не убили в Разломах?

От каждого нашего удара, казалось, дрожала земля.

— Как? Ты же простой слабак, возомнивший себя…

— Ага! — не дал ему договорить, и почти достал до его глаза кончиком своего клинка. — Криворукое ты создание, мамкин Абсолют!

Если бы не доспех, в котором тьма энергии, я бы его достал. А так мало влил силы, и клинок не достиг своей цели. С этого момента он стал еще серьезнее, и что примечательно, к нам вообще никто не спешил подходить. Хотя издалека и готовились люди, чтобы нанести свой удар по мне, когда у них появится такая возможность. Дважды Шнырька забирал из магазинов снайперов патроны, чтобы я не получил артефактную пулю между лопаток, три раза граната летела не в ту сторону, куда должна была, а один раз сильный Одарённый, выцеливающий меня хитроумным заклинанием, заорал, когда у него в трусах оказался раскаленный уголек из тлеющего пожарища. И они там только о какой-то чертовщине бормотали.

— Скажи-ка мне, Игорёк… За сколько и кому ты продался? — раз не могу его убить, то хоть узнаю интересующую меня информацию.

Даже специально сделал вид, что ослаб. Пусть подумает, что сейчас расскажет мне все, а потом добьет.

— Ты… Грязь… Ты даже не имеешь права свой рот открывать в моем присутствии!

Абсолют стал усиливать свой напор, а говорить не захотел. Скверный у него характер. Считает себя выше остальных, и даже пафосную речь не хочет толкнуть. Не люблю таких людей… Блин, с ними скучно.

Эти все мои мысли никоим образом не мешали мне сражаться с Абсолютом, отбивая его атаки. Аквила буквально ревела от напряжения, и просила у меня еще больше энергии. А у меня ее и так уже немного осталось.

Каре я строго настрого запретил приближаться, не хватало еще за ней присматривать!

А еще я не могу врубиться, что у него за доспех. Он его сделал в раза два сильнее. К такому жизнь меня точно не готовила. Впрочем, свою порцию унижений от царапин на доспехе он получал все чаще от меня.

— Ты не можешь… быть настолько сильным… — снова начал он старую песенку. — Кто ты?!

— Плохи твои дела, раз ты забыл того, кто тебе нарисовал на лбу хрен с крылышками.

Конечно, он не мог забыть того, кого не знал, но вдруг я его больше не увижу, а он даже не узнает, кто это делал, вот и решил сказать.