Кодекс Охотника. Книга ХХХ

На самом деле, чтобы не травмировать психику Волка, я поставил обучение своего третьего года. Буквально несколько занятий с Уокером успели произойти. Я на тот момент был пятнадцатилетним пацаном. Ну да, по силе уже тогда превышал нынешнего Волка. Ну как превышал… примерно соответствовал. Исходя из этого, я выбрал это воспоминание. Вот только то, что сейчас сделал Уокер, явно не походило на обучение молодого юнца.

Он сражался еще не в полную силу, но он начал применять приёмы, которым может противостоять только подготовленный Охотник. Удары и техники неслись со всех сторон. И я, и Волк вздрагивали, получая затрещины и тумаки.

— Что ты ждёшь? Присоединяйся! — раздался голос Мастера, и тут-то я окончательно понял, что дело швах. Он чувствует меня и предлагает присоединиться.

Что ж, я не против. Теперь мы с Волком имели одно тело на двоих. Хотя, что уж тут греха таить, Волк остался на задворках сознания. Мне нужны были все рефлексы моего тела, которые из области воспоминаний перешли во вполне нормальную реальность.

И потихоньку я смог, начал сбивать атакующий темп Мастера. А через некоторое время перестал. Вышел из глухой обороны и перешёл в контрнаступление.

Мастер нахмурился такой привычной улыбкой и буркнул про себя:

— Не, так мы кашу не сварим. Ты ему мешаешь. Уходи.

Он вскочил назад и щёлкнул пальцами. И через секунду я уже моргал глазами, сидя на жопе ровно на полу и глядя на Волка, который все ещё держится за Сферу и которого мелко потряхивает. Он всё ещё оставался там, на спарринге.

И первое, что я сделал, это неосознанно потянулся к Кодексу. Заподозрил, что кто-то из тёмных богов вмешался в процесс. До Кодекса я не дотянулся. Но, отклик всё-таки услышал.

Я был прав, когда говорил, что разговаривал с Хранителем. Пламя Кодекса в Арктике потихоньку разжигается. И кое-какие образы и эмоции я уже могу улавливать.

И прямо сейчас Кодекс был абсолютно спокоен. Такое себе спокойствие у него было… несколько саркастическое. Иногда, да, Кодекс тоже ведёт себя, как человек.

То есть, я с облегчением понял, что всё это прошло с одобрения самого Кодекса. Глядя на Волчару, я покачал головой.

— Прости, дружище, не этого я хотел. А тебе придётся выдержать всё это до конца.

Учитывая, что с Волка уже начал течь градом пот, я понял, что интенсивность там ещё та. Быстро позвав горничную, я попросил протирать его лысую башку и вообще следить за ним.

Оборотень-горничная обеспокоенно спросила, могут ли быть какие-то проблемы. А я этот вопрос задал сам. Ну, самая большая проблема, что Волк перестанет дышать. Но, зная мастера Уокера, так быстро он это не сделает. Ну, и не дышать он будет недолго.

Что-что, а лучше, чем умением издеваться над учениками, Мастер Уокер владел только одним знанием: как удержать человека на грани между жизнью и смертью, не переступив её. Но, потоптавшись немного с той стороны, это всегда было больно и унизительно. Но это закаляло характер. Так считал сам Мастер Уокер. А те, кто с ним спорил, ну, вы поняли… снова отправлялся на границу жизни и смерти. Так и жили.

Я внезапно понял, что сам промок буквально за несколько секунд боя. Поэтому пошёл в ванную и быстро умылся, спустившись вниз.

Внизу сидели все три моих жёнушки.

— А что так быстро? — поинтересовалась Аня.

— Ммм… — замычал я, не зная, что ответить.

— А Волк чего там застрял? — нахмурилась Катя.

Все три моих жены были очень сильными Одарёнными, поэтому, увидев мою заминку, все они включили сканирование пространства и теперь смотрели на меня с укоризной.

— Саша, ты что сделал с Волком? — задала вопрос за всех троих Аня.

— Да ничего не сделал, он тренируется.

— А ты уверен, что Настя будет в восторге от такой тренировки?

— Да я, блин, понятия не имею, — сказал я. — Но это ж наша работа, жёны должны воспринимать это нормально и с пониманием. Они же жены.

— Ха-ха-ха! — все трое, как не сговариваясь, начали заливисто смеяться.

— Чего ржёте-то? — возмутился я. — Мужчина — глава семьи. Решает и защищает. Женщина дома, ждёт у очага.

— Саша, что за бред ты несёшь? — ржала Аня, так что у неё потекли слезы. — Вот, к примеру, Катя и Хельга сидят дома? Варят борщ. Да?

— Ну, ты сидишь дома… — задумчиво произнес я.

— И варю борщ? — Аня залилась смехом с новой силой.

— Нет, руководишь финансовыми делами.

Аня, наконец, отсмеялась.

— Саша, ты понимаешь, как тебе с нами повезло?

— Да, — ответил я чётко и без сомнений. Я действительно так считал.

— Так, девочки, прекратите ржать, — сказала Аня всё ещё хихикающим Кате и Хельге. — Вы мешаете мне сосредоточиться. В общем, мы с девчонками подумали, после вчерашнего просмотра. Честно говоря, нам с девчонками стало тебя так жалко-о-о… — протяжно сказала Аня.

Но я нахмурился, не понимая, о чём.

— В твоих воспоминаниях ты был такой одинокий и несчастный, — сказала Катя, придвигаясь с одной стороны.

Хельга придвинулась с другой, хитро улыбаясь.

— Что нам сразу захотелось о тебе заботиться, холить и лелеять, лишь бы ты был доволен, наш господин.