Кодекс Охотника. Книга XII (СИ)

Ага… А вот и главный решил показаться. Шнырька подслушал для меня разговор, и я был в курсе. Интересно, какой здоровяк должен находиться в таком транспорте? Машинка реально была эффектной и немаленькой. Оказалось, что внутри находится никакой уже и не здоровяк. Просто этот костюм был ходячим экзоскелетом. Примерно таких же ребят я видел в замке Распутина. Хорошие костюмы, годные, мне тоже нужны такие. Может сейчас и поимею один. Парня я не знал, который находился в этой броне, но думаю, что очень быстро узнаю. Он как раз направляется ко мне со своей охраной.

— Я командир Силового Крыла Тайной Канцелярии граф Румянцев.

Я не выдержал и рассмеялся. Многим причина моего смеха была непонятна. По правде говоря, ее понимал только Шнырька.

— Так это ты пытался деда Васю отрындюлить, а в итоге еле сдрыснул от него?

Я увидел непонимание в глазах пафосного графа. А я уже не мог сдержаться от смеха.

— Ну… Петрович! Хрулёв который… Помнишь, вы ещё деда под шумок замочить хотели, но что-то пошло не так?

Я увидел, как кровь мгновенно прилила к лицу Румянцева.

— Ты забываешься, барон!

— Да-да, забываюсь.

Плевать мне было на то, что он сейчас врубил свою ауру, и находится в артефактной броне. Я вот тоже имею ауру, и показал ему её краешек. Бойцы его это хорошо поняли, и он тоже понял, раз сразу нахмурился.

— Зачем ты здесь, Александр? — в первый раз назвал он меня по имени.

Ого! Он прямым текстом сказал, что я нежелательный гость Канцелярии. Даже не знаю, гордиться этим или опасаться. Выходит, что они все знают о наших отношениях. А еще настолько опасаются, что решили перестраховаться, и послать боевое крыло. Да только неужели оно у них лишнее?

— Как же хреново у вас тут работают сотрудники. Я, кажется, уже все сказал вашему охраннику, который здесь сидит, и даже майору.

— Косицкий… и все? — нахмурился Румянцев-младший.

— А ты что себе вообразил? Конечно, только ради него.

— Тогда я должен тебя расстроить. Мы не можем тебе его отдать. Это дела Канцелярии и Империи.

Я вздохнул.

— Это дела моего Рода, и я тоже не могу отступить, — в этот раз я говорил абсолютно без намека на веселье, на полном серьезе. — Как думаешь, я смогу вывести его отсюда, если захочу?

Румянцев улыбнулся.

— Думаю, что нет! — покачал он головой.

Какой наивный.

— Возможно и нет, — пожал я плечами.

Все же я не собирался идти против Империи, а Канцелярия — это Империя. Другое дело мочить их по-тихому, когда пересекаются наши интересы. Это, как я понимаю, здесь приветствуется, и очень даже практикуется.

— Опустить оружие! — внезапно приказал своим людям Румянцев.

Сам тоже опустил, и неспеша направился ко мне. Когда он уже почти подошел ко мне, то поднял руку и вскинул ее в жесте, который поняли его люди, и принялись выходить из помещения.

— Я хотел поговорить, — начал он. — Мы знаем многое о тебе и о твоих намерениях, — вот тут я очень сомневаюсь. — А потому у нас для тебя кое-что есть. Но взамен ты забываешь про Косицкого навсегда.

Следующее, что он сделал, это раскрыл отсек за своей спиной, и достал оттуда папку.

— Можешь ознакомится, время у нас есть.

Интересные они люди. Местами даже я уже перестаю понимать, что происходит.

Это была простая бумажная папочка, даже не информационный носитель пятнадцатилетней давности. На ней было написано «Род Голдсмитов», и стоял штамп «обезврежено». А когда я его полистал, там мне всё и открылось.

Если вкратце, то там было написано, что молодой и борзый Рафаэль Голдсмит, заработав состояние в Иркутске, решил покорить столицу, и неожиданно перешёл дорогу «Триумфу». Рафаэль тогда ещё верил в торжество закона и порядка. Формально, с точки и того, и другого, он действовал правильно — просто использовал некоторые лазейки в законодательстве. Его же конкуренты привыкли действовать по-другому. Сначала Рафаэля вежливо прижали на дороге, и сказали убираться из столицы. Рафаэль не понял, и нанял охрану в дополнение к уже существующей гвардии, и стал нанимать ее в очень большом количестве, продолжая своё давление. В итоге, Рафаэль неплохо так повоевал, и местами даже одержал вверх.

Когда их война начала набирать обороты, то предприятия горели один за другим и у «Триумфа». Легко было Голдсмиту наносить удары, когда у тех так много имущества, и все нормально просто физически нельзя обеспечить охраной. Этот документ открыл для меня Голдсмита с новой стороны, но… Всегда есть но…

Терпение у «Триумфа» кончилось. Жена была ликвидирована, дом Рафаэля взорван, охрана расстреляна, а он еле успел сбежать из столицы. В принципе, это была диверсия изнутри или его ошибка, здесь не сказано. И даже так, он еще мог вернуться и отомстить, продолжая войну. Да только, кажется, он испугался. Сильно испугался, когда смерть подошла так близко к нему. Мне такое было честно неприятно. Пострадай Анна, и я сравнял бы с землей целую Империю. Возможно, не за год, и не за два, но я бы пошел до конца.