Кодекс Охотника. Книга XIII (СИ)

Да, трофеи тоже были, одни шагоходы с помощью дирижаблей северян мы почти сутки перетаскивали в крепость и теперь они стоят посреди внутреннего двора. В портал их не протащишь, дороги перекрыты, обученного персонала у нас нет, так что пусть постоят пока здесь. Но, я попросил Анну поспрашивать нужных людей — чем черт не шутит, может и разберемся.

Мелкие трофеи, стрелковое оружие и снаряжение, что смогли — перетащили, Волк, как всегда забрал свою… нет не десятину, как бы не больше половины "на посмотреть’и «разобраться».

Я уже решил, что Потапов заболел, но случилось нечто неожиданное и странное. Когда я наслаждался ароматным кофе с свежеиспеченными круассанами, ко мне в кабинет постучались, а Шнырька показал мне Волка.

— Заходи, Волчара! — позвал его. — И сразу говорю, если ты насчет запасов, то я работаю над этим вопросом.

Реально работал, да только Меньшиковы-собаки слишком далеко от нас живут, чтобы их склады легко опустошить.

Они тоже, кстати, сняли абсолютно все свои войска и отошли от нашей крепости, но только не от горы. Теперь они перекрывают ущелья, чтобы контролировать все входы и выходы.

— Я не за этим… — тяжело вздохнул Волк. — Я пришел сказать, что хочу взять на сегодня выходной.

Мои глаза округлились. Волк решил взять выходной?! Не может быть…

— Так, стоп! — подорвался я со своего места. — Вот тебе стул, садись и расскажи мне, что случилось? Ты заболел? Где болит? Если ты переживаешь насчет припасов, то брось! У нас столько врагов, что завтра кто-то их нам сам принесет на блюдечке. Или давай, я завтра же пойду к Архипу и возьму задание на Разлом, а в часть оплаты опустошим их склады.

Волк оценил шутку и улыбнулся, но настроение его не улучшилось.

— Не переживай, командир, — спокойно проговорил он. — Я в полной норме, как и всегда. Просто сегодня особенный день в году. В этот день я всегда хожу такой, ты уж извини…

— Хм… Я могу тебе чем-нибудь помочь? — серьезно спросил у него.

— Сомневаюсь… Завтра я буду в норме… Честно…

Видеть таким Волка мне было непривычно. Я понимал, что дело здесь в чем-то особенном, и стал прикидывать, что это могло быть. Вспоминал, что я о нем знаю, и понял, что не так уж и много. Может, он был женат? И не раз? И сегодня годовщина? Хм… Или у него был ребенок? Вроде, нет…

Короче, я понимал, что конкретно так лезу не в свое дело, но он стал моим человеком. А о своих людях я привык заботиться, потому не мог его просто так отпустить, и устроил форменный допрос.

Он ломался поначалу, но совсем скоро во всем признался. Оказалось, что сегодня день рождение у его учителя.

Так вот, у него был учитель, который воспитал беспокойного подростка-сорванца, и дал тому цель в жизни. Он занимался с Волком, и учил его не только военному ремеслу, но и как нужно пользоваться своей головой. Если вспомнить, как я нашел Волка, то учили его хреново.

Многое он не договаривал, и я решил, что не могу оставить друга в такой сложный момент.

— Решено! Я иду с тобой! — подумав, сказал ему.

Волк хотел было возразить, но затем опять вздохнув, махнул рукой.

— Да не вопрос… Только не обижайся, если старик тебя обидит…

— Меня? — удивился я от таких слов. — Да я сам кого хочешь могу обидеть. Вон монголы обижены, теперь еще и Меньшиковы обижены. А через недельки две еще кого-нибудь обидим. Так что не вешай нос, все будет хорошо.

Мои слова развеселили Волка, но ненадолго.

Я распорядился снарядить нам «Буревестник», но за руль Волк никого не пустил. Сказал, что сам поведет, не хочет больше никого впутывать.

— А как так получилось, что твой учитель находится в Иркутске? Ты же вроде говорил, что ты из глубинки, — спросил я Волка, когда мы поехали.

— Да я его сюда перетащил, оплатил квартиру и уход. Ты не представляешь, во что мне это встало.

— Ты про деньги? — уточнил я, услышав смех Волка, веселый, и одновременно, грустный.

— Да при чём здесь деньги? У меня и на службе хватало денег, чтобы обеспечить и снять десять таких квартир. Всё-таки Империя нас ценила и баловала. Нет, дело в том, чтобы убедить его принять что-то от меня.

— У него с этим проблемы? — снова уточнил я.

— Ещё какие. Мне сложно это объяснить, Александр, — непривычно серьёзно сказал Волк. — Но он отвергает любую помощь и проклинает каждую минуту жизни, которую он проводит на этом свете. Всё настолько плохо, даже ещё хуже.

Волк смотрел на дорогу, и глаза его мечтательно заполнились воспоминаниями