Кодекс Охотника. Книга XXIV (СИ)

— Подозреваю, что у него поменялась стратегия. Прямо сейчас он разрабатывает кое-что другое.

— Откуда ты… — начал Пушкин. Я услышал со стороны блямканье. — А ну-ка, подожди секунду! — сказал он.

Я терпеливо ждал.

— Ну надо же! План действительно меняется. Дробимся на мелкие группы и разлетаемся по всей Империи. Откуда ты… — начал он говорить, но затем хмыкнул. — А, ну да, наверное, это ты и посоветовал.

— Ну, не прямо это. Но я думаю, что Василий Петрович принял грамотное решение.

— А ты, значит… — Пушкин закончил фразу вопросительной интонацией.

— А я, как уже сказал, немного охлажусь. И это… Александр Сергеевич, ничего не делайте. Прошлая экспедиция в этот раз не сработает. Эти твари будут действовать по-другому. Они, наоборот, будут избегать сильных противников и уничтожать слабых, пока не окрепнут настолько, что Абсолюты будут плакать… — я сбился, и последнее сказал, находясь в некоторых раздумьях. — Без обид, Александр Сергеевич.

— Да ладно, понял, — сказал Пушкин. — Я действительно понял. Если ты так говоришь, то надо их уничтожить как можно быстрее.

— В точку! — сказал я. — Удачи вам.

— И тебе, — сказал Пушкин. — Саша, — сказал он после непродолжительного молчания, — чтобы там не случилось, ты всегда можешь позвать нас на помощь, и мы придём.

— Я ценю это, Александр Сергеевич, честно. Но, думаю, у меня есть кое-какой план, — я нажал отбой, а сам улыбнулся.

Я солгал. Не было у меня никакого плана. Я понятия не имел, как мне действовать в этой ситуации. Всё, что мог сделать — я набрал ещё одного адресата.

— Александр… — послышался озабоченный голос Елизаветы. — Всегда рады тебя слышать. Но прямо сейчас у меня важное совещание. И как уже сказала, я была бы рада видеть тебя здесь, но тебя здесь не вижу.

— Простите, Ваше Императорское Величество! — произнес я, абсолютно без всякого сожаления. — У меня есть дела поважнее.

С той стороны раздался обиженный хмык.

— Важнее, чем судьба твоей родины?

— Родина справится сама, пока что, — уточнил я. — И да, я к вам по делу, много времени не отниму. Слушайте внимательно…

За что любил её Императорское Величество, что она понимала меня с полуслова. Да, она не оставляла попыток подколоть меня. Но если мне нужно было сказать по делу, она тут же умолкала.

— Князь Морозов там?

— Да, Саша, он здесь.

— Я здесь, — послышался голос.

Ясно было, что Императрица включила конференц-связь.

— Я, в принципе, всё, что знал, уже рассказал и вам, и Хрулёву. Но меня посетила одна мысль: свяжитесь со всеми мировыми державами, у кого там есть форпосты. Я сожалею, но придётся отправить туда всех доступных лекарей и Одарённых, владеющих магией света. Когда твари нападут на крепость, накрывайте их очищающим кругом, и лупите из всего, из чего можно. Простое оружие им ничего не сделает. Но под воздействием магии света они могут не успеть отреагировать и спрятать своё тело в Тени. В общем, чего я вам рассказываю: с нежитью в Разломах большинство из вас знакомы. Это та же самая нежить, просто более сильная. Постарайтесь не дать им прорвать периметр, ну а я постараюсь поддать огонька изнутри. Думаю, этим уродам это точно не понравится.

— Спасибо, Саша, — серьёзно ответила Императрица. — И удачи тебе!

— И вам удачи! Удачи всем нам!

Я положил трубку и угрюмо уставился в окно, где светило весеннее солнышко и щебетали птички. Очередное трудное решение. Кого из своих людей мне нужно взять на эту битву? Чьими жизнями, безусловно преданных мне людей, я могу пожертвовать?

Я тяжело вздохнул. Всё-таки, будучи Охотником-одиночкой, мне было явно веселее. Боюсь, что таким образом Кодекс решил меня… хмм… даже не знаю… проверить?

Глава 15

Континент Австралия

Столица Австралийского Королевства, город Сидней

Международный аэровокзал

В буфете аэровокзала сидела очень колоритная, но странная компания: трое мужчин с большими военными сумками, один юноша, одетый примерно также, как и мужчины, и один подросток. Вот он как раз выделялся из этой компании растрепанными взъерошенными волосами и ярко голубыми глазами. А ещё странной одеждой: в цветастых шортах, такой же рубашке, и шлёпанцах на босую ногу. При том, что под жарким солнцем Австралии загорели все четверо, этого паренька издалека можно было принять за аборигена… но если бы не цвет его волос и цвет глаз.

— Слышь, деревня, — сказал Коля Костриков, — вилки и ножи для кого придумали?!

Паренёк, к которому обращались, с усмешкой осмотрелся, посмотрел на юношу и, не отводя взгляда, медленно и со вкусом облизал пальцы, жирные от мясной подливки.