Кодекс поведения блондинки

– По-турецки? Так это ты про Милу говоришь! Что я, Милу не знаю? – Ашот маслено заулыбался. – Ну ладно, уговорил… начальству скажу, что к судмедэкспертам ездил…

Они спустились в полутемный подвальчик, где за стойкой властвовала полная блондинка бальзаковского возраста с ямочками на щеках. Увидев Бахчиняна, она оживилась и потянулась за медной туркой:

– Ашотик, тебе как обычно?

– Да, Мила-джан, свари нам с другом настоящий кофе – горячий, крепкий и сладкий, как твой поцелуй!

– Ох, Ашотик, когда ты угомонишься!

Мила занялась приготовлением кофе, а Бахчинян следил за ней выпуклыми темными глазами и повторял:

– Какая женщина! Нет, Макарыч, ты только посмотри, какая потрясающая женщина! Красавица, умница, а кофе варит!.. Вах! Лучше только моя бабушка Каринэ варила! Мила-джан, у тебя точно в роду не было армян?

– Не было, Ашотик, не было! – посмеивалась Мила, ловко двигая турку в горячем песке.

– Честное слово, я на ней женюсь! – вздыхал Бахчинян.

– У тебя же есть жена! – усмехнулся Василий Макарович. – Жена и трое детей!

– Даже помечтать не даешь!

– Ты, мечтатель, лучше мне скажи – это ведь вы с Твороговым выезжали в загородный дом на убийство?

– А что? – насторожился капитан. – Ты-то, Макарыч, какое отношение к этому делу имеешь?

– Да никакого отношения! – смутился дядя Вася. – Просто любопытно. Дело громкое, а я, понимаешь, по работе соскучился… интересно, чем люди занимаются…

– Век бы ее не видать, эту работу! – вздохнул Бахчинян. – Как вспомню ту комнату – мурашки по коже! Ты меня знаешь, Макарыч, я не первый год в милиции, всякого повидал, но там… все в крови, а труп… лица просто нет, сплошная рана! Все-таки, Макарыч, я тебе скажу – женщины, они очень жестокие! Вот как девчонка, которую мы вчера упустили, могла так человека изуродовать?..

– Запросто, Ашотик! – подала голос Мила. – Ежели сопернице – так и я могу всю физиономию расцарапать! Мама родная не узнает! Так что смотри у меня! Мне тут докладывали, что ты к Таньке ходишь на Седьмую линию…

– Вах! И ты поверила? – Ашот честно выпучил глаза. – Какая Танька? Не знаю никакой Таньки! Да она кофе варить вообще не умеет!

– А ты уверен, – спросил дядя Вася, – уверен, что это она убила, та девчонка?

– А кто же еще? Мотив у нее был? Был! Возможность была? Была! И отпечатки ее…

Он подозрительно уставился на Василия Макаровича:

– Нет, Макарыч, все-таки у тебя в этом деле какой-то интерес есть!

– Да какой там интерес… – снова отмахнулся дядя Вася, – не интерес, а так, любопытство…

И вот теперь он своими глазами увидел место преступления.

Шторы в комнате были задернуты, и Василий Макарович включил верхний свет. При этом его взгляд задержался на выключателе.

Выключатель был смонтирован в одном блоке с электрической розеткой, и вот на этой-то розетке дядя Вася заметил характерное темно-бурое пятно. Он поцарапал пятно ногтем, и последние сомнения отпали: это было не что иное, как засохшая кровь.

Откуда кровь могла взяться на розетке?

К тому времени, как сюда приехала милиция, кровь на трупе наверняка засохла. Да к тому же Бахчинян с Твороговым люди опытные, работают аккуратно, они не станут хвататься за окружающие предметы окровавленными руками, не станут искажать картину преступления.

Может быть, капли крови долетели до розетки в момент убийства?

Нет, розетка слишком далеко от кровати, а главное – их разделяет декоративная ширма, на которой нет крови.

Значит, объяснение может быть только одно – кровавый след оставил на розетке убийца. Причем уже после того, как расправился с Ольгой Кочетовой.

Он что-то включал в эту розетку…

Но что? И самое главное – зачем?

Если убийство совершила Василиса, как утверждает Кудеярова, то она совершила его в состоянии аффекта и тут же покинула загородный дом. Ей бы и в голову не пришло задерживаться в комнате…

Что же убийца включал в розетку?

Может быть, это и не существенная деталь, но Василий Макарович не мог успокоиться, пока в картине преступления хоть какая-то деталь не вставала на свое место.

Как при складывании пазла, если один, самый маленький фрагмент не встает на свое место, значит, вся картина сложена неправильно.

Какие в доме существуют электроприборы?

Пылесос?

Но когда прибыла милиция, в спальне царил полный разгром, значит, никаких попыток навести порядок убийца не делал.

Лампа?

Но зачем, когда в комнате есть достаточно яркий верхний свет, вон люстра какая, аж на шесть рожков!

На месте преступления не было никаких электрических приборов, и Василий Макарович вышел из спальни, чтобы внимательно осмотреть весь дом.

Он заглянул в соседнюю комнату. Там была гостевая спальня. Кровать аккуратно застелена шелковым покрывалом, все вещи стоят на своих местах – в общем, царит такой порядок, какой бывает, только когда комнатой вообще не пользуются. А вот интересно, где муж сейчас-то спит? На этой кровати – благодарю покорно, эту спальню не трогали, внизу, что ли, в гостиной? А может, он вообще из дома на время съехал? Василий Макарович на его месте так бы и сделал. То есть – тьфу, тьфу, не дай бог оказаться на его месте!