Кодекс Прехистората. Суховей (СИ)

Когда такая группа находит что-то интересное, и не может однозначно распорядиться находкой, то есть, например, доставить её для изучения в ближайший филиал. Тогда на место выезжают уже люди фонда, дабы объективно разобраться со всеми вопросами. Одним из таких людей, предположительно, буду я. Эта должность условно называется «наблюдатель».

Конечно «наблюдатель» некомпетентен в научных вопросах, для этого в состав комиссии всегда включают эксперта, но задача первого — трезво и непредвзято оценить обстоятельства со стороны. На время работы комиссии сотрудник моей должности может полностью находиться под управлением из центра, являясь глазами и руками фонда.

Нередко случается, что интересные находки обнаруживаются в местах со, скажем так, неспокойной обстановкой. Тот же самый Ближний Восток — не самое благоприятное место для работы иностранных учёных. И, если в Африку меня вряд ли зашлют, то вот в республики бывшего союза — запросто. И тут в игру уже вступает силовая составляющая: все комиссии, выезжающие за рубеж, комплектуются гидами или охраной. Эта роль отведена «Дип Корп». В зависимости от сложности региона, группа может сопровождаться как водителем-экспедитором с навыками охранника, так и вооружённым отрядом уровня спецназа.

И вот, чтобы уметь вести себя правильно в сложных ситуациях и не мешать безопасникам выполнять свою работу, в программу стажировки введён данный курс тактической подготовки. Только все нормальные люди проходят его в самом конце обучения, а мне вот повезло. Ерёменко объяснил, что большая нагрузка на инструкторов в последние месяцы заставила менять установленные правила по обработке новобранцев.

— Ну, что, — хлопнул себя по коленям инструктор, когда тема разговора в целом оказалась исчерпана. — Если я утолил твоё любопытство, предлагаю идти знакомиться с нашим комбатом.

9. Комбат-братушка

Легионеры стояли без всякого намёка на обособленность, более того, расположились они почти в самом центре лагеря. Но я почему-то сразу понял, что мы зашли на их условную территорию. Возможно, подсознание уловило отголоски иностранной речи, мелкие бытовые различия в обстановке, где-то мелькнул незнакомый камуфляж.

Мы проследовали до внушительного навеса, который, судя по виду, неоднократно наращивался и укреплялся. С трёх сторон он был неплотно затянут маскировочной сетью крупного плетения, скорее, для антуража. За самым большим столом в центре сидели три человека. Сразу бросился в глаза великан, расположившийся во главе стола. При нашем приближении, те обернулись.

— Здраво, Горане! Драго ми што те видим у добром здравлю! — заговорил Ерёменко, обращаясь к здоровяку и делая приветственный жест остальным.

— Здраво, здраво, драги брате! Како си ти? — поднялся со скамьи Горане, протягивая руку моему инструктору.

— Хвала, добро сам! — ответил тот, и продолжил уже на чисто русском. — Вот привёз тебе новобранца.

Мужчины обнялись, как старые друзья. Далее все присутствующие поочерёдно пожали друг другу руки. Горане сказал что-то своим спутникам, и те, кивнув нам, удалились восвояси. Затем он оценивающе взглянул на меня.

Это был высокий и крупный от природы мужик, с широченными плечами и огромными руками. Смуглое скуластое лицо обрамляли чёрные вьющиеся волосы средней длины и тёмная с проседью борода. Нос его сохранил явные следы давних переломов, а надбровную дугу рассекал рубец от довольно глубокого рассечения. Взгляд его был вполне добродушным, но чувствовалось, что при других обстоятельствах этот взгляд может вселить ужас и панику.

Хозяин жестом пригласил нас садиться, сообщив на грубом, но вполне понятно русском, что «В ногах правды нет».

— Я Горан, позывной «Гора», — сообщил он. — Так и говори. Званий, фамилий мы тут не называем. Не нужно. Я и мои люди — сербы, будешь с нами разговаривать. А остальные по-русски — плохо.

— Сергей, — представился я в свою очередь.

Серб извлёк из кожаной планшетки кипу листов в пластиковом скоросшивателе и быстро пробежался по страницам.

— Романов Сергей? — спросил он, делая ударения на первые слоги.

Я кивнул. Потом подтвердил словами, вспомнив, что не у всех народов кивок означает согласие.

— Распишись, — пододвинул мне список и авторучку Горан, предварительно проставив сегодняшнюю дату.

Я пробежался глазами по документу и поставил автограф. Это был обычный список: ФИО, год рождения, прописка и паспортные данные. Я уже привык, что мои данные используют без моего ведома как угодно.

Дальше Ерёменко разъяснил мне, как правильно вести себя на полигоне, как представляться патрулям, будучи ими остановленным. По каким вопросам и как обращаться к Горану при возможном отсутствии самого инструктора.