Кодекс Прехистората. Суховей (СИ)

Захлопнув входную дверь своей квартиры, я погрузился в её привычный уют и тишину. Но чувство это было зыбким и мимолётным, так как заехал я сюда лишь проездом. Сначала я долго, чересчур долго, просто сидел в кресле на лоджии. Потом собрал некоторые важные и особо необходимые вещи, в число которых вошли: утилитарная одежда, обувь, предметы личной гигиены, дробовик и нарезной карабин, различные походные и дорожные принадлежности. Мне не понадобится это в командировке, но я стремился забрать всё, что имеет хоть сколько-нибудь практическую ценность. Модные джинсы, дорогие рубашки, туалетная вода, гаджеты, лыжный костюм — это барахло не в счёт. Есть место, где мой скарб будет в большей сохранности и сможет принести пользу. Туда я и направился. Но перед тем как закинуть сумки, рюкзаки и чехлы в машину и умчаться по сложным лабиринтам дорог, прочь из города, я выпотрошил и разморозил холодильник. На кухне остались только продукты длительного хранения да несколько бутылок воды.

В посёлке у родителей я был поздним вечером, и сразу ощутил явный приток населения. Вдоль центральной аллеи и на подъездных дорожках было припарковано непривычно много автомобилей. И сразу вспомнился характер поселения, где моя семья получила участок по приглашению. Здесь практически не было случайных людей — кандидатуры новичков, когда те приходили по рекомендациям знакомых и друзей, изучались и обсуждались на совете основателей. Звучит патетически? На самом деле основатели посёлка, они же и учредители компании-застройщика и управляющей компании, хотели просто собрать в одном месте «хороших», во всех смыслах этого слова, людей. Контингент населения прослеживался довольно чётко — то были, как правило, семейные пары за сорок, способные вести безбедное существование в отдалении от крупных городов. Кто сдал квартиры в аренду, кто оставил их детям, и сбежал в относительно девственные леса близ границы Тверской и Московской областей.

А сейчас все дети, похоже, решили разом навестить своих родителей, и переждать в спокойном отдалённом месте разворачивающиеся нехорошие события. А что, логично. Народ ведь собрался организованный, сплочённый и адекватный. Так думал я, пробираясь на шаговой скорости по улице, которую ребятня уже экспроприировала под игровые нужды.

Вспомнился план посёлка. Не тот, что доступен всем, а служебный, отражающий его концепцию. Центральная аллея, ровная как стрела, проходила через всю территорию с севера на юг и упиралась одной стороной в «центральную усадьбу», а второй в дорогу, ведущую во внешний мир. «Центральной усадьбой» именовался первый и самый главный квартал, замкнутый в кольцо. Здесь располагались дома основателей поселения и их приближённых. Нам когда-то тоже предлагали поселиться в первом круге, но в силу ряда причин мы вежливо отказались. Во втором круге, который был раза в два больше первого, было как-то просторнее, а люди здесь жили не менее проверенные, чем в первом. А в общем, план представлял собой пять кругов, центры которых были равно смещены на север относительно первого круга, то есть главный квартал был с одной стороны опоясан вторичными кольцами, и в тоже время, вплотную примыкал к лесу с юга.

В центре, который расположился на окраине, находился и, построенный самым первым на этой земле, коттедж, который, в разное время, служил и офисом и демонстрационным домом и временным пристанищем для целых семей. Сейчас в нём организовали клуб, где собирался совет посёлка, состоящий из самих учредителей, а также самых авторитетных и активных жителей. В клубе не просто общались, курили сигары и катали шары в русском бильярде, здесь решались проблемы и принимались решения относительно жизни поселения. Которая, к слову, была организована на пять с плюсом.

Во-первых, территория хорошо охранялась. По периметру, особенно в «слепых» зонах в лесу, были установлены ограждения от диких животных и диких людей. Каждый год устанавливались дополнительные камеры слежения и датчики. За всем этим хозяйством следили три, работающих посменно, охранника, а помогали им и присматривали за порядком патрули народной дружины, набираемой из добровольцев. С добровольцами проблем не было: жители охотно соглашались покататься раз в пару недель на электромобиле по территории, болтая друг с другом и присматривая за соблюдением общественного порядка.

А порядок был простой, но строгий, заключающийся в крылатой фразе: «Свобода одного человека, заканчивается там, где начинается свобода другого». В посёлке все уважали друг друга, соблюдали чистоту, нормы приличия, словом всё то, что позволяло жить мирно на ограниченном пространстве. Однако и снобами поселенцы не были: умели весело отдохнуть, погулять, попраздновать; держали мелкую домашнюю живность. Дядя Миша с компаньонами создали рай для отшельников, пенсионеров и любителей здорового, близкого к натуральному, образу жизни.