Кодекс Прехистората. Суховей (СИ)

— Позвольте, Сергей, — вмешался голос, идущий, как я теперь заметил, из акустической системы. — В обществе людей считается нехорошим тоном говорить о присутствующих в третьем лице. Однако мне всё же льстит, что вы употребили по отношению ко мне местоимение «она», а не «оно». Благодарю!

— Не стоит благодарности, — ответил я, возвращаясь на своё место.

С минуту мы посидели молча, цедя горячий чай из золотистых кружек с надписью «Да пребудет с тобой сила».

— Почему ты назвал Сестру Мэри? — спросил я Паскаля.

Тот тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана.

— Если я сейчас скажу, что это не важно, ты снова обидишься? — поинтересовался он.

— Не обижусь, не девочка, — ответил я. — Но очередную «галочку» поставлю.

— Хорошо, — начал Бонне. — Это просто упражнение для машинного интеллекта. Я называю Сестру определённым именем, а она пытается угадать образ, манеру общения, которые я представлял, называя имя. Наше, скажем так, личное увлечение, не связанное с работой.

Сказав это, он уставился на меня с немым вопросом: «Удовлетворён ли я?» — а затем добавил, обращаясь к компьютеру:

— Прости, Мэри, что мы снова о тебе в третьем лице.

— Не надо извиняться. Было бы сложно как-то иначе сформулировать фразу, — откликнулась Сестра.

— М-да, — потёр я заросший щетиной подбородок, — с вами каждый день как в долбаном фантастическом рассказе. Ну да ладно. Прежде чем я начну докладывать, расскажи, что с остальными.

Паскаль понял, кого я имею в виду.

— Пока вернулся только Иван. Мы отозвали его сразу, как только получили сведения от тебя. Марина в пути, а вот с Максимом связь пропала. Но у нас есть все основания полагать, что он тоже выберется. Остальные — в полной безопасности. А с «ней» вы скоро встретитесь.

После хорошей новости на душе посветлело, и я выдал чёткий и упорядоченный отчёт о своей миссии в Африке. Паскаль выслушал историю, не перебивая, а затем задумался.

— Я правда рад, что ты выбрался из этой мясорубки, — озвучил он свои мысли. — Сейчас я прочувствовал, насколько это было тяжело. Давно Хранители не несли столь существенных потерь.

— Скажите спасибо Ерёменко, — прервал я Паскаля, собиравшегося, судя по всему, изречь ещё что-то высокопарное. — Ну и без чуда, конечно, там тоже не обошлось.

— Василий Иванович практически беспрерывно наблюдал за твоей миссией, после того как начались проблемы, — поведал Бонне. — Он давал советы, пытался предсказать твоё поведение, принимал участие в планировании спасательной операции. И всё удалённо. А когда пришло известие о твоём спасении, он даже как-то умудрился разбить свой коммуникатор. Так что поблагодаришь его сам. От нас он получит нечто более ценное.

Снова повисла тишина. Каждый задумался о своём. Теперь я уже отчётливо представлял, сколько людей работало над моим спасением и чего им это стоило. Стены офиса до сих пор словно хранили напряжение тех злополучных суток, а ведь проблемы были не только у меня. Что говорить — Максим не вернулся до сих пор. Никто не ожидал подобного, но нас предупреждали, и мы сами подписались на это.

— Что случилось со связью? — нарушил я молчание.

— Со связью? — вышел из раздумий Паскаль. — А, то была хакерская атака на центр управления. Все европейские спутники около десяти минут находились под управлением неизвестного агента. Затем два дня чистили систему, латали «дыры», да и теперь, как видишь, мы всё ещё не получили прежнего доступа.

— Не могла ли эта атака оказаться направленной конкретно против нас? — спросил я.

— Знаешь, учитывая результаты миссии, я не могу этого отрицать, — вновь задумался Паскаль. — Хотя, по основной версии, была попытка изменить траектории спутников с целью их взаимного уничтожения. Ты скажи лучше вот что: не заметил ли ты «там» ещё чего-то… ну, прям из ряда вон выходящего?

— Я же всё подробно изложил. Для меня там всё было «из ряда вон».

— Конечно, но многое из твоего рапорта мы уже знали и так, — пояснил Паскаль. — Ты, наверное, до сих пор не понял сути работы наблюдателя. Прехисторат рискует вами, потому что только вы способны почувствовать и передать то, чего не способны ощутить ни солдаты «Дипп Корпа», ни самые совершенные сенсоры. Как знаешь, у французов есть такая метафора: «Когда палец указывает в небо, дурак смотрит на палец»? В общем, если ты вспомнишь что-то такое, то…

— Вспомнил. — Было, — перебил я собеседника. — Началось ровно в три часа пятнадцать минут по местному времени. Я проснулся… Что-то очень массивное передвигалось по улице, рядом с домом, в котором я укрылся на ночь. От его шагов земля тряслась так, как если бы неподалеку забивали сваи. Затем оно остановилось совсем близко, я даже расслышал что-то вроде дыхания. Загорелся свет, какой-то зеленоватый, не направленный, а рассеянный. Тогда-то я и полез на чердак. Первый в жизни раз прочувствовал смысл понятия «тихий ужас». Оно стояло не больше пяти минут, а затем свет погас и эта штука ушла.

— Мэри, внимание! — оживился Паскаль. — Запись этой части вместе с расшифровкой отправь, пожалуйста, Льву Борисовичу Лаврову.

— Принято, выполняю, — отозвалась Сестра.