Кодекс Рода. Книга 1 (СИ)

— Григорий Георгиевич, спасибо вам за такую практику. С тех пор, как ушел со службы и перешел в вашу академию, не доводилось встречаться с преступниками.

— Это я-то преступник? — взъерепенился Трясогузкин.

— А это мы сейчас выясним, — строго сказал ректор и кивнул магу с хохолком.

Тот поднялся с места и начал неспеша прохаживаться по залу, посматривая на притихшего вруна. Я расслабился, закинул ногу на ногу и с удовольствием наблюдал за происходящим. Все-таки приятно, когда враги получают по заслугам.

— Илья Трясогузкин, вы видели того, кто поджег академию?

— Да, — вся спесь и наглость с него слетели, поэтому он сник и отвечал еле слышно.

— Правда, — кивнул маг. — Вы знаете, как зовут этого человека?

— Да.

— И снова — правда! Осталось лишь назвать имя. Мы вас внимательно слушаем.

Все выжидательно уставились на Трясогузкина, а тот снова затрясся и замотал головой, крепко сжимая зубы. Я знал, что правда из него так и лезет, но он сопротивлялся, как мог.

— Ну же, Илья, зачем такие жертвы? Вы не сможете сказать ничего, пока не ответите на вопрос, — спокойным голосом пояснил маг, остановился напротив него и сложил руки на груди.

Вдруг Трясогузкин вскочил с места и ринулся к двери. Он уже протянул руку к дверной ручке, но его отбросило назад. Я оглянулся и увидел, как второй маг лениво водит рукой. Трясогузкин, как марионетка, вскинул руки и, высоко задирая колени, вернулся и рухнул на стул.

— Не надо испытывать наше терпение. Вы не выйдете отсюда, пока не расскажете все, что знаете о пожаре, — в голосе ректора слышалась угроза.

Студент кивнул и упавшим голосом заговорил:

— Илья Трясогузкин — так зовут человека, который устроил пожар… Во всем виноват Големов! Это он встал у меня на пути. Дважды!

— Из-за Големова вы подожгли академию? А почему не его дом? Так было бы эффективнее. Вы так не думаете? — спросил маг с хохолком и подмигнул мне.

— Я просто хотел, чтобы его выгнали из академии, — пробурчал он и покосился в мою сторону.

Я хотел было спросить, зачем он ошивался возле моего дома, но не стал. И так было понятно, что он искал то, за что можно зацепиться. Но время шло, а я никаких серьезных правил не нарушал, поэтому он сначала подложил мне отравляющий артефакт, а потом решился на поджог. Интересно, он не знал, что его будет проверять менталист или думал, что хватит свидетельских показаний?

Тут ректор встал и, откашлявшись, сказал:

— Илья Трясогузкин, сегодняшним числом я подпишу приказ о вашем отчислении. К тому же в наказание за поджег вы будете внесены в список неблагонадёжных людей, и ни одна академия больше не примет вас на обучение. А также на ваш род налагается обязанность возместить ущерб, причиненный академии вашими необдуманными действиями. Роман, вы тоже можете потребовать компенсацию, если захотите, — повернулся ко мне ректор.

Я метнул презрительный взгляд на застывшего побледневшего Трясогузкина и кивнул:

— Хорошо, я подумаю об этом.

Ректор велел Трясогузкину следовать за ним, но тот словно не слышал его. Он смотрел перед собой и что-то тихонько бормотал. Пришлось снова вмешаться второму магу, и студент, высоко поднимая колени, зашагал к двери.

— Роман, в чем ваш секрет? — ко мне подошел маг с хохолком.

— О чем вы? — не понял я.

— Похоже, что вы магнит для мерзавцев. Вчера Васюковского отчислили за махинации с магическим шаром, сегодня Трясогузкина за поджог.

— Я просто не прощаю подлости и стараюсь помогать тем, кому нужна помощь.

Маг кивнул и протянул мне руку. Рукопожатие было долгим и крепким.

— Жаль, что вы попали не на мой факультет. Но если понадобится вывести кого-нибудь на чистую воду, то приходите ко мне — обсудим.

Я кивнул, вышел в коридор и быстро зашагал к выходу. Мы договорились с Егором поехать в город в два часа дня, а у меня еще были дела. Ева проговорилась, что берет продукты в долг, поэтому я направился к магазину. Это было небольшое отдельно стоящее здание с маленькими окнами и тяжелой деревянной дверью.

Едва вошел, как в нос ударил запах соленых огурцов, копченой рыбы и квашенной капусты. Магазин был небольшой, но прилавки были под завязку забиты продуктами. В дальнем углу на двух полках находились различные непродовольственные товары. Среди них стояла горелка, о которой мечтал Семен.

— Выбрали что-нибудь? — обратилась ко мне пожилая продавщица в белоснежном переднике с рюшами.

— Сколько стоит горелка?

— Семьдесят, но вам уступлю за шестьдесят пять.

— Отлично, беру.

Я прошел между прилавками, выбрал кое-чего из еды и подошел к кассе.

— С вас сто двадцать, — озвучила она итоговую сумму.

— Еще я хочу закрыть долг Евы Белкиной.

Продавщица вытащила из-под прилавка потрепанную тетрадь, наслюнявила палец и принялась перелистывать, приговаривая:

— Белкина, Белкина. Где же Белкина? А-а-а, вот, нашла. У нее долг сорок восемь рублей.

Я расплатился, подхватил пакет с продуктами, горелку и вышел на улицу. Надо было торопиться. До двух часов оставалось пятнадцать минут. Очень хотелось навестить Еву, но времени совсем не было. Когда влетел домой, то встретился с осуждающим взглядом Егора.