Кодекс самурая

Корабли Союзников, прикрывавшие высадку десанта, попали в расставленную Микавой ловушку у острова Саво. Четыре их тяжелых крейсера отправились на дно. Еще один крейсер и два эсминца получили серьезные повреждения, а ни один корабль Императорского флота даже не потерял боеспособности[1]. Это была несомненная победа, но дальше требовалось принять не менее ответственное решение. Именно сейчас, когда после уничтожения кораблей прикрытия путь к зоне высадки американского десанта оказался открыт, крейсера Микавы могли добраться до беззащитных американских транспортов, выгружавших технику и боеприпасы на берег острова. Однако где-то в темноте ночи скрывались американские авианосцы, и, если утро застанет японские корабли в зоне досягаемости их самолетов, одержанная победа может превратиться в катастрофу.

Тяжелое решение. Вице-адмирал Микава понимал, что его кораблям потребуется время на перегруппировку, устранение последствий ударов вражеских снарядов и перезарядку торпедных аппаратов, что было процедурой трудоемкой и небыстрой. Снарядов у японских кораблей осталось немного, а прикрытие с воздуха отсутствовало. Несколько гидросамолетов, базировавшихся на крейсерах, не в счет — они всего лишь разведчики. Короткое совещание с членами штаба лишь утвердило Микаву в уже почти принятом решении не рисковать эскадрой, и в два часа двадцать минут он приказал своим кораблям начать отход.

Подавив тяжелый вздох, вице-адмирал временно передал командование эскадрой командиру крейсера Тёкай и направился в свою каюту. Одержанная победа грела душу, но принятое решение не давало командующему эскадрой покоя и наталкивало на неприятные мысли.

Первые месяцы войны принесли Стране Восходящего Солнца ряд громких побед. После грандиозного успеха при атаке американского флота в Пёрл-Харборе, уничтожения двух британских линкоров в Южно-Китайском море, захвата Бирмы, Малайзии и Филиппин последовал успешный десант армии генерала Ямаситы в Сингапуре, высадка на Бали и захват островов Суматра и Тимор.

В сражении в Яванском море эскадра контр-адмирала Такаги отправила на дно пять крейсеров и пять эсминцев противника, практически полностью уничтожив англо-американскую эскадру, пытавшуюся воспрепятствовать захвату японцами острова Ява. Уже восьмого марта гарнизон Явы капитулировал и в дальнейшем вся Голландская Ост-Индия была захвачена японскими войсками практически без сопротивления. Тогда же, в марте, ими были оккупированы Андаманские острова.

Контролируемая японцами территория вплотную придвинулась к берегам Австралии. Девятнадцатого февраля их авиация бомбила Дарвин, а третьего мая без боя был занят остров Тулаги и развернулось масштабное сражение за Новую Гвинею и Соломоновы острова.

Тем не менее, в победной экспансии Японской Империи появились первые сбои. Третьего мая у берегов Австралии в Коралловом море произошло сражение, в котором японцам не удалось достичь решительной победы, а четвертого июня в бою у атолла Мидуэй Императорский флот потерял четыре авианосца, и это стало настоящей катастрофой. Морская авиация понесла невосполнимые потери, лишившись самых опытных и подготовленных летчиков.

И вот теперь американцы и их союзники настолько осмелели, что решились на контрнаступление, организовав высадку десанта на остров Гуадалканал. И он, вице-адмирал Гунъити Микава, имел реальную возможность сорвать эту операцию противника, но ограничился лишь победой в морском сражении, и, трусливо поджав хвост, развернул свои корабли, испугавшись атаки самолетов с американских авианосцев.

Чтобы отвлечься Микава сел в кресло за рабочим столом и включил радиоприемник, пытаясь настроиться на волну токийского радио. Вскоре он услышал знакомые позывные «Кёкай Хосо» Японской Вещательной Корпорации «Эн-Эйч-Кей». Сквозь привычный шорох помех диктор говорил о погоде, и вице-адмирал поморщился, поняв, что в ближайшие минуты не услышит ничего важного. В тот момент Микава еще не знал, насколько сильно он ошибался.

Легкое потрескивание эфира внезапно перешло в неприятный визг, почти мгновенно сменившийся непривычной тишиной, которую прорезал отчетливый и какой-то неживой голос, говоривший по-японски чисто, но со странным неестественным акцентом.

— Вице-адмирал Микава, будьте добры уделить мне несколько минут вашего времени…

Микава дернулся всем телом, уставившись на радиоприемник, как на ядовитую змею.