Кодекс смерти

Сказала и занялась уборкой.

— Извини, — отозвался Фредрик. — Что ты подразумеваешь? Почему мне не следовало приезжать? Это ты поздно ночью положила угли на жаровню и посыпала их ядовитым порошком?

Андреа не ответила. Собрала осколки, вытерла пол и тумбочку, вытащила жаровню, понюхала. Потом посмотрела на него испуганными мутными глазами. И удалилась, захватив с собой «священника».

Тотчас она вернулась.

— Ты слышала мой вопрос? — Фредрик не собирался сдаваться, желал добиться ответа. — Это ты хотела отравить меня? Чем я тебе помешал? Ты пытаешься испугать меня латинскими изречениями? — Он показал на стену, на рамку с любезным приветствием.

— Я… я только хотела.

— Чего ты хотела?

Она поджала губы. Морщины на лице разгладились. Видать, немного мяса у нее под кожей, подумал Фредрик.

— Дорогая синьора Андреа, чего ты хотела? Ты понимаешь — я едва не погиб тут ночью! — В его голосе звучала мольба.

Она подошла вплотную к кровати. Посмотрела на простыни, на клочья шерсти из матраца.

— Я знаю, — коротко ответила она.

Показала жестом, чтобы Фредрик встал, позволил ей убрать постель. Он осторожно повернулся, свесил ноги. Мышцы слушались. Поднялся, опираясь руками на тумбочку. Глаза закрылись сами. В голове стучало, он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Стиснул зубы. Долго стоял так, пока Андреа не управилась с постелью. Лег.

— Отвечай же, Андреа, — прошептал он.

Однако она молча удалилась, захватив грязные простыни, метлу и ведро. Уходя, закрыла дверь.

Страдания и муки, сказал себе Фредрик. Они желают обречь меня на страдания и муки. Черт бы побрал этот Офанес, хоть бы он провалился сквозь землю. Надо же было так сглупить, позволить заманить себя сюда. «Женевьева», — болью отдалось в душе. Женевьева, Женевьева. До чего же больно…

Он закрыл глаза.

Когда он проснулся после сна без сновидений, было темно. Отыскал в кармане зажигалку, засветил керосиновую лампу. Посмотрел на часы: половина девятого.

Ему стало лучше.

Собравшись с духом, он поднялся с кровати. Ноги не подкашивались. Голова по-прежнему болела, и его бил озноб. Летнее тепло не проникало через толстые каменные стены. Проверил рубашку — рваная, спину — глубокий порез от правого бока к крестцу. Горлышко от бутылки… Правая кисть тоже сильно болела.

Он вышел качаясь в коридор. Опираясь о стену, добрел до ванной. Увидел в зеркале мертвенно бледного Фредрика Дрюма с расширенными, воспаленными глазами. Помылся, хорошенько намылив голову и туловище до пояса. Полегчало. Потом занялся своими ранами. Шрамы будут что надо… Но самая глубокая рана глазу недоступна, — с горечью подумал он.

Возвратившись в номер, он почувствовал, как сосет под ложечкой от голода. Переоделся, передохнул и приступил к трудному спуску в вестибюль.

Синьор Гаррофоли говорил по телефону и встретил Фредрика свирепым взглядом, когда тот оперся о стойку. Подождав, когда он закончит говорить, Фредрик сказал:

— Произошло недоразумение, синьор. Если ты можешь подняться в номер ко мне, захватив чего поесть, и уделишь мне несколько минут, я был бы очень благодарен. Можешь оказать мне такую услугу?

— Желание гостя — приказ, — пробурчал хозяин. — Разве что Андреа… Buono. Принести что-нибудь горячее? Вина сегодня вечером не надо?

Фредрик отрицательно покачал головой. Сказав «спасибо», медленно, чтобы не упасть по дороге, побрел обратно в номер и лег на кровать.

Вскоре послышался стук в дверь, и вошел Гаррофоли. Он поставил на тумбочку поднос — яичница с ветчиной, колбаса, сыр и хлеб. Оливки и фрукты. И графин с апельсиновым соком.

— Слушаю тебя.

Могучая фигура Гаррофоли высилась над кроватью. Богатырь. Инквизитор из средневековья. Нечесаная борода и шевелюра.

Фредрик указал на стул, хозяин сел, Фредрик налил себе стакан сока, выпил залпом и закусил сыром. После чего приступил к рассказу.

Старался говорить медленно и внятно, сказал, что накануне задержался в клинике у своей любимой и вернулся в гостиницу поздно. Что от жаровни шло какое-то белое сияние, и в комнате царил странный запах. Что он лег и уже не смог подняться, ноги совсем отнялись. Что от «священника» распространился ядовитый газ. Описал, каких великих трудов стоило ему потушить угли на жаровне. Как он потерял сознание. И очнулся только сегодня днем, когда синьор Гаррофоли разбудил его. Вот что случилось на самом деле.

Хозяин испытующе посмотрел на Фредрика. Прилежно поскреб свой подбородок.