Кодекс жизнетворца

- А что всякое отсталое племя хочет получить, когда встречается с передовой культурой? Доступ к большему богатству и силе, безопасность, знания... все, что угодно.

- Это справедливо и по отношению к талоидам? - удивился Уолли.

- Я бы поставил на это, - ответил Метерс.

Гоше кивнул.

- К тому же Генуя - относительно небольшое государство, на него непрерывно нападают более сильные враги, и Падуя - один из них. И я подумал, что генуэзцы высоко оценят любую помощь, которая позволит им защититься. А инцидент с падуанцами показал им, какую помощь мы можем предоставить.

Реймелсон осмотрелся. Все выжидающе смотрели на него, ждали одобрения предложенной политики. Откинувшись, он забарабанил пальцами по ручке кресла, обдумывая услышанное. Наконец кивнул.

- Во всяком случае дело стоит дальнейшей разработки. Могу ли я вас понять так, что другие специалисты согласны с таким планом?

Гоше кивнул.

- Это в основном рекомендации Дэна Лехерни, одобренные президентом, сказал он.

Реймелсон удовлетворенно повернулся к Булу.

- Передайте Каспару секретный меморандум, излагающий основы нашей политики, - сказал он. - Чем скорее он узнает, что нам нужно, тем быстрее мы увидим результаты.

- Это я и хотел обсудить дальше, - сказал Бул, доставая из своего бриф-кейса бумаги. - Я уже подготовил черновик. Может, просмотрим его, раз уж мы тут все вместе?

По другую сторону Вашингтона Уолтер Конлон и Патрик Уайттейкер завтракали в ресторане Ховарда Джонсона.

- Представляю себе, каково Джерри Мейси, - сказал Уайттейкер. - После всей работы... То есть они с Верноном теперь в состоянии разоблачить буквально все сказанное и сделанное Замбендорфом с начала полета.

- Верно, - согласился Конлон над тарелкой с жареный мясом с яйцами и картошкой. Но выглядел он не очень обеспокоенным.

Уайттейкер удивился.

- А разве это не напрасная трата времени?

- Почему?

- Ну... кому это теперь интересно? - Уайттейкер пожал плечами. - По сравнению с тем, что случилось на Титане, все остальное - мелочи. Всякий, кто сейчас попытается доказывать, что Замбендорф - фокусник, сам будет выглядеть ослом, и Мейси достаточно умен, чтобы понимать это. Я думаю, именно поэтому Мейси и Вернон ничего не предпринимают.

Конлон покачал головой.

- Они наблюдали за Замбендорфом, вероятно, просто чтобы заполнить время в пути, - сказал он. - Мейси достаточно умен и для того, чтобы понять: я отправил его не с тем, чтобы он разоблачал фокусника и мошенника... после того как он узнал об истинном назначении экспедиции.

Уайттейкер нахмурился.

- Вы хотите сказать, что его задание - не разоблачение Замбендорфа?

- Только если он этого захочет, - сказал Конлон, не поднимая головы от тарелки. - Нет, у ГКК была своя легенда, должны была быть легенда и у меня. Мейси давно догадался об этом. Еще до отлета я организовал для Мейси доступ к моему закрытому личному каналу, по которому он может связываться с моим кабинетом в САКО в Вашингтоне без всякой цензуры и подслушивания... главным образом в качестве предосторожности. Мейси об этом не знал, пока корабль не ушел достаточно далеко.

- Так зачем же он там на самом деле? - заинтересованно спросил Уайттейкер.

- Не знаю, - ответил Конлон. Уайттейкер выглядел совершенно сбитым с толку. Конлон объяснил: - Я не совсем уверен, зачем ГКК послала Замбендорфа, но явно не для развлечения офицеров в кают-компании. Я заподозрил, что они хотят использовать его воздействие на общественное мнение, чтобы подтолкнуть правительство в интересах корпорации.

Уайттейкер с ужасом сказал:

- Вы шутите, Уолт.

- Гм... - Конлон покачал головой. - Его выходки могут стать важным фактором в формировании большой политики.

- Но конкретно? Чего конкретно они хотят добиться с его помощью?

- У них не было определенных планов, пока ситуация на Титане не прояснилась, - сказал Конлон. - Но с тех пор они узнали многое, чего не знали раньше. И я чувствую, что скоро Замбендорфу будут переданы более точные указания. А когда Замбендорф узнает, для чего он там, вот тогда начнется настоящая работа и для Мейси.

20