Кое-что из запредельного о том, кто, с кем, зачем, откуда и куда. Основы

Иными словами, истина – это некая информационная составляющая объективной реальности, существующей независимо от того, знает ли о ней или наблюдает ли ее кто-либо.

Истину можно познать, если направить внимание на то в объективной реальности, что еще не познано, или на то, что содержит точную информацию об этом.

Не будем вдаваться в дебри разных философских концепций в вопросе об истине. Отбросим, например, субъективный идеализм с его концепцией, что есть только я и мои иллюзии, а кроме меня ничего не существует. Для меня эта концепция несостоятельна, хотя бы потому, что есть множество людей, ничего не знающих друг о друге, которые наблюдали одни и те же объекты (субъектов, процессы) независимо друг от друга (Алла Пугачева, например, существует для многих людей, ничего не знающих друг о друге, из чего я заключаю, что она существует объективно, независимо от того, знает или нет кто-либо еще о том, что она существует и иногда хорошо поет).

Для меня очевидно, что есть мир – такой, каков он есть. И я, и ты, мой читатель, в этом мире – крохотные его частицы. И точная информация о разных аспектах того, каков этот мир – это разные истины. А я, как разумное существо, могу эти истины познать и отобразить так, чтобы их могли познать и другие люди, возможно, быстрее, чем открывая самостоятельно, без моего отображения. Для этого я написала эту книгу.

Некоторые люди считают, что есть истины «мои» и «твои», и если твоя истина мне не подходит, я могу ее игнорировать, для меня она не существует, у меня может быть своя истина по этому вопросу, в корне отличающаяся от твоей. Если ты из таких людей – закрой книгу, ты не мой читатель.

Потому что я исхожу из того, что истина по какому-либо вопросу для всех одна, и если кто-либо ее не признает, то в мире это ничего не меняет, кроме взаимодействия этого человека с миром.

Если человек игнорирует истину, то им незаметно для него может управлять тот, кто эту истину знает. Т.е., игнорируя истину, можно потерять часть своей свободы и стать марионеткой в руках тех, кто эту истину знают. А некоторые истины просто опасно не признавать. Если ты не признаешь закон всемирного тяготения и захочешь полететь, шагнув с крыши 10-этажного здания, то неминуемо погибнешь (на физическом плане).

То, что написано в этой книге – это не «моя» истина, это – объективная и в высокой степени точная (хотя, конечно, далеко не полная) информация о том, что есть на самом деле. И это то, что будет трудно принять неподготовленному человеку, потому что придется ломать сложившиеся под влиянием общества стереотипы, выходить за их рамки и учиться принимать действительность такой, какая она есть, отбрасывая многие иллюзии и розовые очки.

Кто-то из мудрых людей сказал: «Духовный путь – это путь преображения, на котором нам нечего терять, кроме своих иллюзий. Но так как мы на 99% состоим из иллюзий, то предстоит долгое путешествие к своему подлинному «Я».

Я надеюсь, мой читатель, что у тебя меньше иллюзий, чем 99%. Но они, конечно, есть. И некоторые из них эта книга разрушит, возможно, довольно болезненно. Поэтому эта книга – для немногих. Только для тех, кто имеют мужество отказаться от иллюзий (некоторых – очень приятных) и принимать истину такой, какая она есть.

Истину можно отображать по-разному, но всегда для этого используется какой-нибудь язык. Разные языки имеют разные возможности для отображения истины.

Из вербальных языков сейчас язык самого высокого уровня в плане точности отображения истины – арабский. На втором месте – китайский, примерно на таком же уровне, как ни странно, один из диалектов племен Африки. На третьем месте – современный русский, несмотря на его загрязнение и планомерное опрощение.

Русский язык 19 века и более ранний были по уровню возможности точного отображения истины на более высоком уровне, чем арабский.

Английский язык – искусственный, близок к компьютерному, уровень – один из самых низких.

Я пишу эту книгу на русском языке, арабского, к сожалению, не знаю. Поэтому любое словесное отображение истины в этой книге имеет погрешности. Но у меня есть способ оценить степень истинности каждого текста в этой книге (в процентах истинной информации по отношению к количеству всей информации в конкретном тексте).

Как мы определяли эти проценты, возможно, ты сможешь понять, прочитав эту книгу, сейчас я не буду терять время на объяснение этого. Скажу только, что проценты истинности каждого текста не меньше, чем 95%, если все слова и словосочетания в тексте мы с тобой, читатель, понимаем одинаково.

На самом деле одни и те же слова разные люди понимают по-разному, поэтому для тебя степень истинности текстов будет, возможно, несколько ниже, чем для меня, но все равно достаточно высокой.

Когда я писала эту книгу, я тщательно подбирала лексику, чуть ли не каждое слово, так, чтобы степень истинности каждого текста в книге была такой высокой. А также чтобы было как можно меньше возможностей разночтений. Иногда для этого приходилось по несколько раз править тексты.