Кое-что об архимагах

Семьи детей относились как раз к тем, что новой страже воспротивились. У Аркадии убили родителей, оставив девочку одну, у братьев убили деда – родители с бабкой и детьми в то время отправились на несколько дней вверх по реке, подыскивая луга для выпаса, а когда пришли обратно, додумались подчиниться новой власти. Барон, хоть и был сволочью, но умной, потому лишней крови не допустил и «простил» родных изменников, оставив им хозяйство, а сироте – дом, тем самым продемонстрировав другим сомневающимся селянам милосердие.

Правда, это семейству помогло не надолго – вскоре, вслед за дедом, погасла и бабка – в один день простилась со всеми и ушла вниз по реке, не желая обременять семейство похоронами. С ее смертью покатилось под откос все хозяйство. Как оказалось, все держалось на ее суровом пригляде и в крепком кулаке, которым та могла и взрослого мужика отправить в беспамятство. Без пригляда бабушки, отец семейства запил, да повадился вечерять у дружинников, вместе с доступными вдовушками, которым так же не особо хотелось работать и куда больше нравилось быть «при дворе», в качестве «фавориток» – вот только остальные деревенские звали их куда менее благозвучно. Такие походы главы рода изрядно подтачивали состояние хозяйства, кое-как поддерживаемого матерью. Если добавить сюда обязательную барщину, налог и необходимость кормить трех детей – девочку она так же взяла за место дочери – выходило совсем худо. В последнюю неделю мать и вовсе слегла с болезнью, так что вполне понятно решение оголодавших ребят пойти по ягоды.

В изложении охранника, последние факты преподносились слегка презрительно, но несколько ощутимых тумаков добавили подростку уважения.

– Не смей оскорблять мою мать! – рыкнул архимаг, свернув охраннику нос.

Остальные даже не подумали его поправить и согласно кивнули.

Дома детей располагались посреди холма, на пологой, выровненной площадке – если вспомнить вид от ворот, вполне можно было заметить покатые крыши добротных домов. Найти путь домой было бы несложно.

– Странно, что дома не отобрали, – хмыкнул Фил.

– Разрастется деревня, да появятся дети у дружинников – еще успеют отнять. Куда торопиться…

– А давайте ему по голове стукнем и он все забудет! – вклинилась Аркадия, понимая, что на этом допрос завершен и охранник им уже не нужен.

– Отличная идея, – изобразил энтузиазм архимаг и нанес удар в висок. – Сожалею, не рассчитал, – развел он руками, вставая с трупа.

– Зря ты так, – покачал головой Фил, после чего за его плечо встала Аркадия и в такт осуждающе закивала, – Пока он жив, могли отвести его от деревни своим ходом и уже там добить.

Аркадия отшатнулась от мальчика и отошла в сторону, скрестив на груди руки.

– Между прочим, теперь его будут искать! – девочка еле удерживалась, чтобы не показать язык.

– А давай его поднимем, как зомби, и отправим убивать барона? Все равно придется ликвидировать, – почесал в затылке Темный.

– Убьешь ты барона, так свита власть начнет делить, бесчинства устаивать. Тут хитрее надо все делать, – не согласился архимаг, опираясь на жизненный опыт.

– Так, а с телом что делать? Дорогая, ты не проголодалась? – обратился Фил к девочке, намекая на демонскую природу и вполне известный рацион высших.

Аркадия аж позеленела от такого предложения и гордо отвернулась, даже не ответив.

– Может, несчастный случай изобразим? Шел себе отлить, спотыкнулся, упал неудачно – виском на бревно.

– Надо было с собой волка взять, изобразили бы нападение зверя, – посетовал архимаг.

– Эй! – возмутилась девочка, прекрасно понимая, что за этим последует облава, а уж о содержании волчонка дома и речи не будет.

– Да оставим, как есть, – махнул рукой дед, – тут же захолустье, сами придумают сотню причин, только волю им дай. Следы обувка не оставляет, так что пусть себе гадают. Идем.

Фил споро затер следы ритуала на земле и двинулся следом. Девочка задержалась на секунду, решая – нужен ли ей новый слуга с человеческим обличьем, но все же не решилась поднимать стражника. Была бы она постарше, можно было объяснить постоянное присутствие подростка рядом, но, увы, не с такой разницей в возрасте. Естественно, озвучивать свои мысли вслух она не собиралась – пусть и дальше считают ее впечатлительной дурехой. Обычно, это крайне выгодно.

Глава 6