Кое-что по секрету

Но Робин решила, что не сможет его простить. Он так предал ее, что она больше никогда не сможет ему доверять, как доверяла раньше. Хотя Джон всем своим видом выражал раскаяние, впустить его обратно в ее жизнь означало бы впустить в нее и сомнение. И кто бы захотел с этим жить? «Дети будут рады, что ты вернулся», – это единственное, что она сумела заставить себя сказать ему.

С тех пор они виделись довольно часто, но только по делу: родительские вечера в школе, обмен репликами на пороге, когда он присматривал за Сэмом и Дейзи днем или вечером. Это соглашение родилось из необходимости, но оно все равно ощущалось как неестественное.

– У детей все в порядке, – добавила Робин, немного смягчившись при виде его измученного лица. – Сэм хорошо сдал экзамены на прошлой неделе, а у Дейзи появилась новая лучшая подруга. Но я уверена, что они сами тебе все расскажут, если сумеют оторваться от игры Джо. – Она указала на детей, собравшихся вокруг младшего сына Полы, который показывал им что-то в своем телефоне. – По крайней мере, я надеюсь, что это игра, – шутливо добавила она.

Помолчав, Джон спросил:

– А ты как?

Последнее время он выглядел таким робким, что это не переставало ее удивлять. Это было все равно что разговаривать с незнакомцем, с сокращенной версией того мужчины, за которым она была замужем, и Робин не знала, как ответить. Как она? У нее все просто замечательно, спасибо, что спросил, Джон. Заканчивался первый семестр ее работы в университете, и она обожала свою работу: лекции, исследования, дух товарищества. Шли даже разговоры о том, чтобы весной Робин полетела в Сан-Франциско на конференцию по генной и белковой инженерии. Звучало очень заманчиво. А помимо этого были еще первый семестр в средней школе у Сэма, необходимость приготовить ужин каждый вечер и выстирать белье. Дел было много, и у нее практически не оставалось времени на то, чтобы тосковать по бывшему мужу. Гораздо важнее было то, что она теперь была невероятно довольна, потому что ее жизнь стала богаче и интереснее, в ней появились новые возможности.

Но подробно рассказать об этом Джону значило бы утереть ему нос.

– Спасибо, хорошо, – нейтрально ответила она. – А как твои дела?

Джон начал рассказывать о работе, которую надеялся получить на большом автомобильном заводе за пределами города. Там у него, судя по всему, был какой-то старый приятель, который, как надеялся Джон, мог бы помочь ему обойти отсутствие рекомендаций от университета и позорное изгнание оттуда. Робин смотрела в сторону, вежливо кивала и старалась не рассмеяться над тем, как ее мама отрывалась на танцполе вместе с подружками из кружка по вязанию и тетушками Джона. «Вы только посмотрите на нее», – восхищенно подумала она. Элисон стала другим человеком, занималась пилатесом, проводила время с новыми подругами («Они лучшие!» – в восторге сказала она дочери) и рассекала по городу и окрестностям в новеньком «Гольфе». И не только это. Недавно Элисон встретилась с Томом, своей первой любовью, и, по ее словам, он по-прежнему целовался лучше всех. Ну разве жизнь не идет по кругу? Все это большая спираль, которую вы неожиданно обнаруживаете, повторения и эхо прошлого в новой форме. В каком бы направлении ни стало развиваться будущее ее мамы, никто не мог отрицать, что Элисон расцвела в последние несколько месяцев. «Это мой средний возраст, если верить моей подруге Мо, – объявила она Робин по телефону два дня назад. – Она считает, что шестьдесят пять – новые тридцать пять. И боже, как это весело».

– Поэтому да, держу кулаки на удачу, – сказал Джо, явно завершая свой рассказ. Робин переключила внимание на него, поскольку он смотрел на нее в ожидании ответа.

– Держим кулаки, – искренне согласилась с ним Робин. Раньше она представляла, как Джон умирает ужасной смертью от какой-нибудь отвратительной венерической болезни, в одиночестве и желательно в сточной канаве, где крысы грызут его истекающее потом, покрытое язвами тело. Но теперь она стала более зрелой и действительно желала ему найти новую работу и наладить свою жизнь хотя бы ради детей. «Нет, ради него самого тоже, – поправила себя Робин, – чтобы Джон вернул себе былую уверенность и мог двигаться дальше».

– Как ты думаешь, вы с папой могли бы… снова быть вместе? – спросил ее Сэм, когда Джон вернулся в город. И надежда в его голосе едва не разбила сердце Робин. Разумеется, мальчик хотел вернуть отца домой, чтобы они вчетвером могли продолжать жить так, будто ничего не случилось. Дейзи задала примерно такой же вопрос. В былые времена Робин, вероятно, простила бы его и сделала все возможное, чтобы восстановить счастливую семью ради всеобщего блага. И прежде всего – чтобы сохранить лицо.