Коэффициент магии

Максим посмотрел на часы. Он ждет Владу уже больше пять минут, может стоит…

Не стоит.

Дверь подъезда открылась и мужчина почувствовал, как дыхание спирает от восхищения, а губы сами раздвигаются в хищной улыбке.

В распахнутом пальто, открытом серебристом платье и с длинными уложенными волосами Влада была похожа на серую пантеру — мягкие движения и убийственный удар. Высоченные каблуки практически сравняли их рост, а чувственные губы, подкрашенные помадой, хрипло произнесли приветствие.

Достойная спутница.

Или противница?

Максим едва удержался от того, чтобы наклониться, вобрать ее запах — иногда его реакции и инстинкты действительно имели очень много схожего с животным. Сейчас эти самые инстинкты вопили, что надо завалить видение прям на капоте и сделать своей, пометить до того, как ее увидят другие хищники — а в том, что такие будут на приеме, он не сомневался.

Но вместо этого он лишь поцеловал чуть дрогнувшие пальчики и усадил Владу в машину, позволив себе на мгновение задержаться ладонью на талии.

Спокойно. Победа все равно будет за ним. Она достанется ему, вся — от макушки до узких, длинных ступней.

Надо только выждать.

Уж это он умел.

— Позволишь пригласить твою спутницу?

Я недоуменно посмотрела на подошедшего мужчину. Блондин, уже в возрасте, при этом в отличной форме и с молодым лицом. Красивый, улыбающийся и с просто бьющей в лоб самоуверенностью во взгляде. Глаза его и выдавали — и возраст, и характер. И мне даже не было необходимости проверять его ауру, я и так сразу поняла, что маг.

Максим напрягся, сжал пальцы на моей талии, и чуть притянул к себе, будто беспокоясь, что ни один аргумент против не удержит, и я свалюсь под ноги неожиданному поклоннику.

И этот его жест показался мне совершенно восхитительным. Потому я ответила первой, опережая Арсенского:

— Вообще-то вежливо спрашивать об этом у самих "спутниц", — я холодно посмотрела на блондина.

— А может я не хочу быть вежливым? — тот моментально среагировал.

— Тогда и вовсе не надо было подходить, — оборвал его Максим, — Что тебе нужно, Сергиев?

Я постаралась не вздрогнуть, но вынуждена была опустить взгляд, чтобы не выдать себя. Сергиев был в том списке, что мне выдали для проверки и с ним мне придется иметь дело.

Черт. Ну вот точно — большая деревня.

— Так я уже сказал. Всего один танец с самой прекрасной девушкой в зале, — прищурился мужчина и меня обдало волной чего-то удушливого и весьма противного. Похоть, соперничество, жажда сделать больно.

Я осознанно приглушила ощущения. Мне нельзя быть предвзятой — хотя бы в дальнейшем. Зато тема их противостояния вполне поможет мне в работе.

— Эта прекрасная девушка пришла со мной, а я, если помнишь, не делюсь, — насмешливо бросил ему Арсенский.

— Я помню, — неприятно усмехнулся его собеседник. — Я вообще все помню, — он отсалютовал мне бокалом и отошел.

— Конкурент? — осторожно спросила у Максима, который продолжал прижимать меня к себе, и, похоже, считал это абсолютно нормальным.

— В какой-то мере. Бывший партнер. У нас в свое время возникли разногласия, и мы разошлись. Я остался в Питере, он уехал в Москву, занялся похожим делом. Но теперь…

— Но теперь его абсолютно не устраивает твой переезд?

— Да. А меня не устраивают его методы работы и… общения.

Я вздохнула и аккуратно высвободилась из объятий мужчины. Меня удивляла откровенность Максима. Сегодня это уже был не первый раз, когда он рассказывал мне о своей работе и отношениях с окружающими. С одной стороны для дела это было более чем полезно, с другой — немного напрягало.

С чего такое доверие?

Или это некая игра на опережение?

Я заметила в зале знакомое лицо и спокойно скользнула по нему взглядом, а потом отвернулась, будто заинтересовавшись столами с закусками.

Вряд ли куратор после такого подробного разговора по телефону пришел, чтобы что-то мне передать.

Он либо здесь по собственному делу, либо поддерживает репутацию бизнесмена. Насколько я знаю, у него действительно был бизнес и статус успешного середнячка. Это практиковалось среди членов Комитета, особенно в такой сложной стране, как Россия, где многим наша организация навевала крайне негативные ассоциации.

Мои мысли прервали.

— Потанцуем?

Я кивнула, и Арсенский вывел меня на середину зала.

Невольно я поймала наше отражение в одной из зеркальных колонн.

Оба высокие, худощавые, черноволосые… Мы смотрелись рядом удивительно гармонично. Более того, сексуально.

Я вздрогнула.

И от мыслей, которые пришли мне в голову, и от горячих рук, которые прижали меня чуть сильнее, чем того требовал танец. Я почувствовала, как мне в нос проникает мужской, неповторимый аромат. И вряд ли это были духи, разве что небольшая, чуть горьковатая нотка принадлежала парфюмерному дому. Остальное было его личным. Эмоции, характер.

Это был запах свободы. Порывов. Инстинктов. Запах хищника, большой черной пантеры, с которой он у меня ассоциировался.

Арсенский вел умело, не отвлекаясь на разговоры или ненужные действия. И я полностью отдалась этим ощущениям — быть ведомой. Желанной. Своей.