Коэффициент магии

— Ты не при чем, — он снова расслабился и превратился в большого и уютного Пеню, но мне все еще было не по себе от разительного контраста.

С Катей и Володей мы были соседями в Паликателе.

И она осталась там же, где и мой брат.

Мне казалось, что Пеньковский гораздо лучше меня пережил эту трагедию, во всяком случае именно он меня вытаскивал, когда было совсем плохо — подбадривал, тормошил, увлекал наукой. Но, похоже, его боль еще глубока.

— Я рада, что ты поехал с нами, — снова погладила по плечу.

— Я тоже. Посмотрим, чему ты научилась, — он хмыкнул совсем уже добродушно.

— Может и ты покажешь новые приемы? Где ты побывал в последние годы?

— To тут, то там… — ответил мужчина уклончиво.

— Были интересные открытия? Мы совсем мало связывались с тобой, как я уехала в Россию учиться в институте.

— Ничего сенсационного, если ты это имеешь в виду, — Володя улыбнулся, — так что я рассчитываю на наше лето.

— Обещаю, что что бы ни нашли мои студенты, подсунуть это ночью тебе в палатку.

Мы расхохотались и двинулись к вагону.

Поезд отправлялся дальше.

Глава 3

…Попытки проникновения за защитный периметр воспринималось как визг.

Тонкий, но очень громкий, буквально вонзающийся в мозг словно сверло, спирающий дыхание, которого и так не хватало из-за приложенных усилий.

Я понимала, что не справляюсь, и это было страшно.

Мои близкие, прижавшиеся ко мне под защитным колпаком, тоже боялись, но они все еще надеялись. Что помощь успеет, что кто-то нам поможет. Но это было не так. И я пока была единственная, кто знал. Все еще тянула магическую силу из брата, но понимала — минута-две, и все будет кончено.

А кончилось еще раньше.

Какой-то ублюдок, третий по счету, и тоже не-маг, принес очередной артефакт, напоминающий булыжник, и ухмыльнувшись, настроил его на нас.

Защита лопнула, как мыльный пузырь.

Тетя завизжала, мелкий устало всхлипнул, а я бросилась как маленький зверек на ближайшего нападавшего, вгрызаясь ему в выставленную в защите руку. Но силы были не равны. Меня отбросили в сторону.

А потом быстро и как-то буднично расстреляли мою семью. На моих глазах.

И повернулись ко мне.

Я в шоке смотрела на дуло пистолета, но тут один из убийц глумливо прошипел:

— Ты надоела нам своим сопротивлением, магеныш. И поплатишься за это…

Шумно выдохнув я резко села в своей палатке. Меня трясло от попеременно прокатывавшихся по всему телу волн холода и жара — как всегда бывает со мной во время кошмаров.

Черт.

Давно это мне не снилось.

Мое прошлое.

Одежда промокла от пота и я надеялась только, что не орала во сне — иначе перебудила весь лагерь. Прислушалась.

Нет, была тишина.

Посмотрела время на телефоне и решительно вылезла прочь, на улицу. Четыре часа утра. И я точно уже не усну, пусть вчера мы и выдохлись, преодолевая последние километры пути и устанавливая лагерь — спальные палатки, полевую кухню, необходимое оборудование.

К раскопкам планировали приступить с утра, а вечером все ломанулись на пляж — оценить невероятную природу и теплое море, которое, казалось, смывало усталость и возвращало силы и настроение.

Видимо, не всем.

Меня передернуло.

Я снова вернулась в палатку, стянула влажную кофту и надела новую. А потом открыла полог, закуривая сигарету. Огонек светился в рассветных сумерках, дым тянулся вверх, где еще были видны звезды, а я думала.

Думала о произошедшем много лет назад.

Об отвратительных, почти убивших меня пытках.

О смерти любимого брата.

Тогда мир перевернулся для меня. Не с ног на голову — у меня было чувство, что он просто повернулся ко мне задницей. Я много лет выкарабкивалась из этого ощущение беспомощности и ненависти к себе и окружающим. И выбраться окончательно, на самом деле, мне помогла работа в Комитете.

Здесь я была нужна. Я помогала. Я реально могла спасти.

Наверное, из-за своего прошлого я была готова на многое, чтобы эта ситуация не повторилась — ни с кем другим.

Отдать свою жизнь. Отказаться от любви.

Я знаю, не все меня понимали — даже в Комитете. И иногда было ощущение, что и Максим не понимал. Но я просто не могла по-другому. Я должна была знать, что делаю все, что возможно, лишь бы никто не испытал того, что испытала я. Лишь бы никто не умер снова.

Полгода назад мы не спасли многих. Каждую эту смерть я спрятала в длинный список, который хранился в моем сердце. Эти люди — и маги — заслуживали того, чтобы о них помнили.

А те, кто стал причиной их смерти, заслуживали наказания.

Подельники неизвестного кукловода погибли, а тот затаился. Комитет продолжал копать, а я…

А я решилась на то, что было под большим запретом.

Путеводные нити.

Ритуал, забирающий силы и годы жизни, но усиливающий интуитивные открытия и ведущий по огромному лабиринту запутанных дел. О нем знали немногие; использовали — еще меньше. Маг, который проводил этот ритуал, должен был делать это один. В темноте и тишине.

Хоть всегда оставалась большая вероятность, что он просто не вернется из лабиринта.

Мало кто готов был так рисковать.

Мне удалось выбраться однажды. И это стоило того.

Я зло усмехнулась, вспоминая лица убийц моей семьи.

А теперь я намеревалась повторить это.