Коэн (СИ)

Его движения стали жестче. Он развернул меня животом вниз, заставляя приподняться на локтях. Его руки, словно поводок, держали мои волосы, из-за чего я опрокинула голову назад. Стоны. Много стонов. Он двигался то в бешеном ритме, то ненадолго замедлялся, оставляя на моей спине дорожку из поцелуев. Я, не в силах терпеть его издевательства, сама стала извиваться и двигаться так, как нужно было мне, за что получила звонкий шлепок по ягодице. Мое тело жаждало его и с удовольствием принимало все прикосновения этого мужчины.

— Т-с-с, — Люциан зажал мой рот рукой и резко ускорился. Я кричала, двигаясь вместе с мужчиной в одном темпе. Его стоны превращались в рычание. Что-то пещерное и нетерпеливое проявлялось в химии между нами двумя. Его грубость так несуразно разделяла границы с нежностью, создавая остроту ощущений. Это был не просто секс между нами, — это была целая пьесса, написанная нашей жизнью. И сейчас она подходила к кульминации, когда наши голоса смешались в один поток, когда те самые звезды в моих глазах сияли так ярко, что я упала грудью на подушки и кричала его имя, что он сам, не рассчитывая силу цеплялся за мои ягодицы, как за спасательный круг.

— Ну же, милая, — нежные слова, произнесенные с грубой интонацией. Это было последней каплей. Мое тело забилось в конвульсиях, крик наслаждения заполнил комнату, и я обмякла. Сдерживаться было бессмысленно — настолько хорошо мне было тогда. Следом за мной, на мою спину упал Люциан, не переставая шептать красивые слова, целовать мое тело.

— Я люблю тебя, — прошептала я. Слышал он или нет, это не имело никакого значения. Я хотела это сказать. — Тяжелое дыхание мужчины не дало ему услышать брошенную мною фразу. Он взял мою голову в свои ладони и нежно поцеловал, распаляя во мне новую волну желания.

— Думаю, вечер откровений можно перенести на другой день. — Он прижал меня к себе ещё крепче и поцеловал плечико.

Глава 20

Я проснулась под утро в объятиях Люциана. Я, видимо, уснула прямо на руках у мужчины. Оглядевшись, заметила, что лежу уже не на диване в гостиной. Он переложил меня на кровать, о существовании которой я даже не знала, накрыл теплым одеялом, чтобы я не замёрзла и сам улегся рядом. Голая и счастливая я покоилась в объятиях любимого мужчины, — глупая улыбка появилась на моем лице.

От воспоминания о прошедшей ночи внутри меня разом вспорхнули все бабочки. Я до сих пор чувствовала его прикосновения к коже, его поцелуи и слова, сказанные мне этой ночью. Уже пропадая в сон, мужчина гладил мне голову и о чем-то думал. Вдруг совершенно невзначай слетела с его уст фраза:

— Ты — моя, Рикарда.

«Твоя… Конечно, после произошедшего теперь невозможно игнорировать чувства, растущие между нами», — подумала я, — «Знал бы ты только, как давно меня тянуло к тебе».

Неспешно и осторожно я поднялась с кровати и на носочках ушла на кухню. Там, приготовив небольшой завтрак, я приняла душ, привела себя в порядок и уселась за барную стойку. На главной полосе в новостной газете, которую как обычно каждый вторник и четверг подкидывают почтальоны, огромными буквами было написано: «Вся правда о богачах Америки! Новые тайны Люциана и его окружения». — Я стала читать дальше и от каждой, прочитанной мною строчки мои глаза лезли на затылок, — «По словам некогда правой руки Люциана — Кристи Шульц, его страсть к нелегальному бизнесу и воровству возросла с появлением некой Рикарды Ричардсон — наследницы богатого состояния семьи Ричардсонов».

— Вот сучка! — выпалила я, совсем не заметив в дверях заспанного мужчину.

— Что такое?

— Ты прочитай! — Я бросила газету перед носом Коэна. — Эта стерва никогда не угомониться.

— Черт её дери! — Он злобно прорычал, а потом найдя в своем телефоне нужный номер, набрал его. — Наконец мне понадобился этот отдел.

— Какой отдел?

— Алло, Сильвия, добрый день. Это Коэн. Уже читали последние новости? — Он сосредоточенно смотрел перед собой. — И что? Если это какая-то заурядная газетенка, то можно пустить все на самотёк?! Я уволю тебя и всю твою бесполезную команду, Сильвия, если у этой, как ты сказала «заурядной газетёнки» с тиражом в несколько тысяч не найдется весомое опровержение!

Он бросил трубку. Подойдя ко мне, он прижался телом к моей спине, оставляя невесомый поцелуй за ухом. Потом, усевшись рядом, он налил себе черного кофе и запихнул в рот огромный кусок сэндвича.

— С ней нужно что-то делать, Люциан.

Вся его злость в миг куда-то улетучилась и мужчина, сидевший передо мной, стал полностью спокойным. Он не спеша уплетал свой завтрак, а я возила вилкой по тарелке, не в силах засунуть и куска себе в рот. Заметив это, он придвинул мой стул ближе к себе, заправил мои волосы за уши, пуская в эти локоны свои руки, нежно поцеловал в лоб и проговорил уверенно и спокойно:

— Робин Гуд, ты же знаешь, какая это липа. — Я усмехнулась. — Мы выпустим сегодня же опровержение. И ни тебя, ни меня больше Кристи не тронет.

— Все же она столько времени рука об руку была рядом.