Кофе еще не остыл. Новые истории из волшебного кафе

На самом же деле она имела в виду вот что: «Вы не сможете предотвратить смерть своего друга!»

Множество посетителей приходили в кофейню в надежде вернуться в прошлое и спасти кого-то от гибели. И каждый раз Казу рассказывала про это правило.

Дело было не в том, что она оставалась безучастной к горю тех, кто потерял близкого человека. Просто это правило было непреложным, и неважно, кем был посетитель и чего он хотел.

Услышав слова Казу, Готаро остался спокоен.

– Я в курсе, – ответил он ровным тоном.

Дин-дон!

Зазвонил дверной колокольчик, и в кофейню вошла девочка. Когда Казу увидела ее, то вместо «Добро пожаловать» сказала:

– Добро пожаловать домой!

Девочку звали Мики Токита. Она была дочкой Нагаре Токиты, владельца этой кофейни. Мики гордо продемонстрировала свой ярко-красный школьный ранец фирмы «Рандосеру».

– Moi[2] вернулась, дорогие мои! – на всю кофейню заявила она.

– Здравствуй, Мики, дорогая! Откуда у тебя такой отличный ранец? – спросила Киоко.

– Она купила его для moi! – ответила Мики, с широкой улыбкой указывая на Казу.

– Какой красивый! – одобрительно покивала Киоко.

Посмотрев на Казу, она тихо шепнула ей:

– А в школу разве не завтра?

Она совсем не собиралась критиковать поведение Мики или потешаться над ней. Наоборот, она была счастлива оттого, что девочка так рада новому ранцу.

– Да, в школу завтра, – ответила Казу, слегка улыбнувшись.

– Как поживает мадам Кинуйо? Она в добром здравии? – громко спросила Мики, и ее голос эхом разнесся по кофейне.

– Госпожа Кинуйо здорова! Мы пришли сегодня, чтобы купить для нее еще кофе и бутерброд, который делает твой папа, – ответила Киоко, держа в руке бумажный пакет с едой, взятой навынос. Йошуке, сидевший на соседнем стуле спиной к Мики, все еще пил вторую порцию апельсинового сока через трубочку и не реагировал на девочку.

– А госпоже Кинуйо еще не надоели папины бутерброды? Она же их каждый день ест.

– Госпожа Кинуйо говорит, что ей нравятся и папин кофе, и его бутерброды.

– Я не знаю почему. Папины бутерброды не такие уж вкусные, – все так же громко заявила Мики.

Кто-то высокий вышел из кухни.

– Так-так, кому это тут не нравятся мои бутерброды?

Это был Нагаре, владелец кафе и отец Мики. Кей, так звали мать девочки, умерла. У нее было слабое сердце, и она скончалась шесть лет назад, сразу же после рождения дочери.

– Ой, так, дорогие, пойдет-ка moi лучше отсюда, – объявила Мики. Она поклонилась Киоко и ретировалась в заднюю комнату.

– Moi?

Киоко удивленно уставилась на Нагаре, словно хотела спросить: «Где она этому научилась?»

– Без понятия, – пожал плечами Нагаре. Покосившись на него и Киоко, Йошуке стал толкать мать в плечо.

– Давай уже пойдем? – попросил он, словно ему надоело ждать.

– Ой, мы же уходить собирались, точно, – сказала Киоко и встала со стула у стойки, а потом спародировала Мики: – Moi покидает вас, дорогие.

Она отдала бумажный пакет Йошуке и, не глядя в счет, положила купюры за бутерброд, кофе и два сока на стойку.

– Второй апельсиновый сок в подарок, – сказала Казу, забирая со стойки только часть денег, и стала громко стучать по клавишам кассы.

– Нет, я оплачу.

– Ты не платишь за то, чего не заказывала. Я просто угостила Йошуке.

Киоко не хотела забирать те деньги со стойки, но Казу уже сложила остальные купюры в ящик кассы и протянула ей чек.

– Ой, ну ладно.

Киоко было как-то не по себе оттого, что она не оплатила второй напиток, но женщина знала, что Казу ни за что не возьмет за него деньги.

– Ладно, будь по-твоему, – сказала Киоко, забирая деньги со стойки. – Спасибо!

Она вернула деньги обратно в кошелек.

– Передай мои наилучшие пожелания почтенной Кинуйо-сенсей, – произнесла Казу с вежливым поклоном.

Кинуйо учила Казу рисованию, с тех пор как той исполнилось семь лет. Именно по совету пожилой женщины она поступила в университет и после его окончания работала на полставки в школе искусств своей учительницы. Теперь, когда Кинуйо положили в больницу, Казу преподавала во всех классах.

– Я знаю, что у тебя здесь много работы, и от души благодарю за то, что ты снова ведешь все уроки в школе на этой неделе.

– Никаких проблем, – ответила Казу.

– Спасибо за апельсиновый сок, – поблагодарил Йошуке, кивнув Казу и Нагаре, стоявшим за стойкой, и первым вышел из кофейни.

Дин-дон!

– Ладно, я пойду.

Киоко помахала рукой на прощание и вышла следом за Йошуке.

Дин-дон!

Когда они ушли, исчезла оживленная атмосфера, и в кофейне воцарилась тишина. Здесь не играла музыка, и было слышно лишь, как женщина в белом платье листает страницы романа.

– Как там, она сказала, дела у Кинуйо? – спросил Нагаре у Казу, натирая стакан, который он держал в руке, до блеска. Его голос звучал так, словно он разговаривал сам с собой.

Казу медленно качнула головой, не отвечая на его вопрос.

– Понятно, – тихо произнес он и исчез в задней комнате.

Теперь с Готаро в кафе остались только Казу и женщина в белом платье.

Официантка стояла за барной стойкой и прибиралась.

– Я хотела бы узнать обо всем подробнее, если вы не против, – произнесла она.