Кофе и круассан. Русское утро в Париже

В октябре 1864 года Наполеон III во время встречи с Александром II в Ницце согласился продлить соглашение об аренде «бухты Орлова» еще на десять лет. Соглашение это, однако, действовало всего шесть лет, т. к. в 1870 году Наполеон III потерпел сокрушительное поражение во франко-прусской войне. Россия тут же в одностороннем порядке денонсировала статьи Парижского мира 1856 года о демилитаризации Черного моря. Севастополь вновь получил статус военно-морской базы, что и было закреплено Лондонским международным протоколом 1871 года. Русская эскадра вернулась из «бухты Орлова» в гавани Крыма. В Вильфранше, однако, база для русского флота фактически сохранялась еще долго и после этого. Русские военные и гражданские суда не раз ее использовали, пополняли там запасы горючего и продовольствия, когда находились в Средиземноморье.

По мере освоения русскими Лазурного берега росла и торговля с Сардинией и Францией. В «бухте Орлова» еще в 1858 году открылся торговый причал, были сооружены хлебные склады — до 17 русских торговых судов ежегодно заходили в бухту и только к концу 1856 года доставили до 155 тыс. пудов русского зерна на продажу. Обратно они везли оливковое масло и цитрусовые. Уже в 1858 году торговый оборот «бухты Орлова» достиг 450 тыс. французских франков, что по тем временам было немало.

В порту Вильфранша шла и весьма интенсивная научная жизнь. В наши дни там разместилась «Лаборатория морской биологии Парижского университета — VI». Но мало кто знает, что она прописалась в бывших военно-морских казармах русского флота, где в конце XIX века профессор Российской императорской академии наук Алексей Коротнев создал Русскую океанографическую лабораторию морской зоологии. Тогда это был крупный научный центр со своим океанографическим музеем, аквариумом, научной библиотекой. В 1907 году там работали 33 русских и иностранных ученых. Задолго до Ива Кусто в бухте Орлова появилась пристань для нескольких русских гидрографических судов, которые вели активные исследования Мирового океана. Центр Коротнева регулярно публиковал свои годовые научные отчеты и просуществовал как «русское научное учреждение» до 1932 года, когда он окончательно перешел в ведение французского Национального центра научных исследований.

Средиземноморского Севастополя больше не было, но «Русская Ницца» осталась. Императрица-мать превратила этот город в зимний филиал российского царского двора. Помимо забот о здоровье внука и своем собственном, вдовствующая императрица тревожилась и о восстановлении пошатнувшегося здоровья Российской империи. В ходе первых своих рекогносцировок на Лазурном берегу она, видимо, пришла к выводу, что Ницца идеально подходит для западноевропейского филиала ее двора. Многочисленные родственники Романовых, так или иначе, породнившихся со всеми европейскими монархами, могли приехать сюда из любой столицы запросто, без протокола повидаться с родными, что не так было просто сделать, выезжая к императору в гости в Россию. Так же, не возводя все это в ранг государственного визита, могла поступать — и поступала вплоть до 1914 года — вся императорская семья. По подсчетам летописцев дома Романовых, только с 1856 по 1898 год здесь побывали все дети Николая I (кроме его дочери, умершей в 1844 году), включая Александра II, который сюда приезжал не раз. Постоянно отдыхали в Ницце и его дети, в том числе будущий царь Александр III, их ближайшие родственники. Список посетителей императорских вилл в те годы читается, как справочник европейских королевских семей. Такие возможности общения с коронованными особами Европы и членами их семей трудно было переоценить, особенно в те годы, когда Россия активно искала выход из тупика, в который загнал ее Парижский мирный договор. А для этого было необходимо искать союзников.

Вслед за императрицей начали скупать земли в Ницце и русские аристократы. Одной из первых купила в Ницце свой «шато» на побережье великая княгиня Елена, жена брата Николая I Михаила и свояченица Александры Федоровны. До сих пор в «бухте Орлова» стоит вилла князя Трубецкого. «Зимний двор» в Ницце притягивал русскую аристократию в эти места еще и потому, что наследник императорского престола, великий князь Николай Александрович, который и должен был бы войти в нашу историю под именем Николая II, жил там практически постоянно. Он был тяжело болен и потому средиземноморский зимний курорт стал для него на какое-то время спасением. Врачи, однако, запустили его болезнь, и, когда наступил очередной приступ, спасти его не смогли. Его отец — император Александр II, мчался к нему из Петербурга, но застал его уже при смерти. Его наследник умер в Ницце в 1865 году. Ему шел всего лишь двадцать второй год. Тело царевича на фрегате «Александр Невский» было доставлено в Петербург, и 6 июля 1865 года Николай Александрович был похоронен в усыпальнице русских царей в Петропавловском соборе.