Кофе и круассан. Русское утро в Париже

С улицы Риволи можно въехать через арку прямо в Лувр. От этого трудно удержаться, особенно ночью, когда стеклянная Пирамида во Дворе Наполеона, через которую теперь входят в Лувр, подсвечивается изнутри. Атмосфера праздника ощущается тогда в каждой ее переливающейся грани. Подсвет бассейна создает полное ощущение, что Пирамида поднимается из воды. И вдруг начинают бить фонтаны точно так, как это было в те далекие времена, когда еще были короли, строились дворцы и замки и было можно, не торопясь, десятилетиями выращивать в океане Времени такую жемчужину, как Лувр. В такие минуты там так красиво, что я тоже, грешный, любил проехать через Лувр затемно, хотя и удивлялся, почему парижские власти разрешают заезжать туда автомобилям и даже автобусам. К 1989 году, 200-летию Французской революции, стенам дворца вернули их первоначальную белизну с помощью специальных лазеров и пескоструек. Лувр, отбеленный за миллионы бюджетных евро, стал еще прекраснее. Но ненадолго: выхлопные газы, дожди и парижский смог быстро вернули ему привычный сероватый оттенок. Одним отбеливанием юбилейные инновации в Лувре, однако, не ограничились. Уже в 1983 году туда двинулись экскаваторы, бульдозеры и бетономешалки, а над прежде неприкосновенным Двором Наполеона поднялись подъемные краны. Парижане пришли в ужас, когда увидели вывернутую столетнюю брусчатку и выдранные с корнем деревья того же возраста. По мере того как углублялся котлован под будущую стеклянную пирамиду, которая должна была подняться к 1988 году между Павильоном Ришелье и Павильоном Денона, нарастал общенациональный скандал вокруг объявленного президентом Ф. Миттераном проекта «Большой Лувр».

Директор Лувра Андре Шабо подал в 1983 году в отставку, заявив, что планы расширения Лувра невыполнимы, а строительство пирамиды чревато «архитектурным риском». В Департаменте исторических памятников официальные лица открыто ворчали: «Пирамида в центре Лувра — это нелепость. Она лишит гармонии перспективу — вид на Триумфальную арку через парк Тюильри и Елисейские поля от центрального павильона дворца!»

Бывший госсекретарь по вопросам культуры М. Ги начал персональный поход против автора проекта луврской пирамиды американского архитектора И. М. Пея. Он создал «Ассоциацию за обновление Лувра» и заявил, что вход в Лувр через пирамиду Пея — это нечто «напоминающее атмосферу концентрационного лагеря». Скандал приобретал международный оттенок. Возмутились архитекторы как французские, так и зарубежные: почему именно Пей получил контракт на строительство своей пирамиды, которое обошлось в 330 миллионов долларов, без всякого международного конкурса?

Я хорошо помню Лувр во времена той уникальной новостройки. Во временном административном здании, расположившемся рядом с миниатюрной триумфальной аркой, ведущей в парк Тюильри, за столом, заваленным бумагами, меня встретил элегантно одетый, подтянутый мистер И. М. Пей — автор проекта. Он смотрит на меня изучающе сквозь толстые стекла своих очков и с загадочной восточной улыбкой говорит: «Конкурса, действительно, не было… Когда меня пригласил во Францию президент Миттеран, он хорошо знал не меня, а мои работы. Мы очень мило поговорили, мы, кстати, с ним почти ровесники, и я сказал ему: “Господин президент, мне пошел 71-й год. И еще одного архитектурного конкурса я просто не выдержу…”»

И. М. Пей родился в Китае, образование, в том числе подготовку как архитектор, получил в США. Известность пришла к нему довольно поздно — в 1962 году. Ф. Миттеран, судя по всему, принял решение предложить ему работу над «Большим Лувром» после того, как увидел в Вашингтоне построенное Пеем «Восточное здание» Национальной галереи искусств. Пей известен и как архитектор «Конвеншн сентер» в Нью-Йорке, концертного зала в Далласе и многих других сооружений. Интервью он дает очень редко, но мне почему-то не отказал.

— Вы сразу согласились с предложением президента, мистер Пей? — спрашиваю его.

— Нет, — отвечает он, слегка поразмыслив. — Я попросил, чтобы мне дали возможность поближе ознакомиться с Лувром. Мне дали три месяца. Представляете, целых три месяца! И это несмотря на то, что с проектом торопились: ведь строительство должно быть завершено к концу 1988 года. Я работал день и ночь. Проект, конечно же, задевал мое честолюбие. И не потому, что реализация его трудна технически. Нет, мне приходилось строить комплексы и сложнее. Трудность заключалась в том, что это Лувр. Здесь все сплетается воедино: история, культура народа, непрерывность его тысячелетней традиции. Лувр как раз все это и воплощает…

— Лувр переделывался практически постоянно. Вы не первый. Выходит, вы просто продолжаете традицию…

— Не совсем так. Вплоть до завершения в 50-х годах XIX века Нового Лувра, где сейчас расположена картинная галерея, Лувр рос вширь, у меня он растет вглубь.

— И все же чем это вызвано?