Кофе и круассан. Русское утро в Париже

На площади Трокадеро напротив смотровой площадки, откуда лучше всего смотрится Эйфелева башня, есть кафе «Малакофф». Если я иду от центра Парижа домой, я здесь всегда останавливаюсь передохнуть. Знакомый официант приносит мне чашку кофе и тающий во рту круассан с маслом. «Малакофф» — это Малахов курган в Севастополе. И названо так кафе в память о его штурме французами в Крымской войне в прошлом веке. Из кафе видно кладбище Пасси, над которым высится русская православная часовенка. Это могила прекрасной русской художницы Марии Башкирцевой. Она рано умерла, оставив по себе несколько картин, вошедших во все художественные энциклопедии. Говорят, что в нее был влюблен Мопассан. И не только он…

Рядом еще в конце XIX века была деревенька Пасси, которая теперь влилась в престижный XVI аррондисман Парижа. А в начале века там жили оказавшиеся в эмиграции русские писатели и поэты — Цветаева, Бунин, Мережковский, Гиппиус, Шмелев, Зайцев, Иванов. Они говорили: «У нас, на Пасях…»

У моста Александра III

Тысячи нитей связывают Францию и Россию. Это ерунда, что мы принадлежим скорее Азии, чем Европе. Россия и начиналась-то как европейское государство. Сибирью, по словам Ломоносова, она «прирастала». Мой друг Франсуа Корнильо, историк и поэт, переведший на французский трудно переводимого и далеко не всем доступного Тютчева, принес мне как-то альманах «Слово», который издает его Центр русских евразийских и сибирских исследований. В «Слове» была опубликована, по сути, целая его книга «Огонь скифов и князь славян». Франсуа сказал мне: «Знаешь, это очень важно сейчас напомнить о связях славян и прежде всего Древней Руси со скифами, древнейшей европейской цивилизацией. А то ведь сейчас всюду вслед за упоминанием слова русские следует слово «азиаты»… Как это у Блока: «Мы — скифы…» В том же альманахе я обнаружил исследование известного французского слависта Жана Брийара «Карамзин и Франция». Главным образом, оно посвящено влиянию французской культуры и языка на творчество нашего великого соотечественника, прежде всего на языковую структуру его произведений. А это уже связи самого глубинного порядка…

Кафе «Малакофф» в центре Парижа названо в честь Малахова кургана в Севастополе, в память о его штурме французами в Крымской войне

Что знают сейчас обо всем этом мои соотечественники? В Париже их с каждым годом все больше — до 250 тысяч человек за один сезон только в Париже. Русская речь здесь не просто звучит, она звучит очень громко. Даже в ресторанах высокой кухни появились меню на русском языке.

От Трокадеро иду к Площади Альмы (название ее связано с Крымской войной, о чем позже), в центре которой над туннелем, где погибла принцесса Диана в последний день августа 1997, года стоит копия факела Статуи Свободы в Нью-Йорке. Туристы здесь с раннего утра. Факел превратился в мемориал Диане. Он облеплен написанными от руки «дацзыбао» ее поклонников. С утра им удается безнаказанно (полиция за это гоняет) спуститься в тоннель под мостом и коснуться рукой его 13-й опоры, о которую ударился ее автомобиль. Кто-то нарисовал на этом столбе красное сердечко.

Если идти дальше по набережной Сены к Площади Согласия, не минуешь мост Александра III — самый красивый в Париже. С моста виден купол храма Дома Инвалидов, под которым похоронен Наполеон в саркофаге из карельского мрамора. Его изготовили в России и везли сюда почти три месяца. Какой поворот истории! Россия простила Бонопарта посмертно таким образом за его русский поход, погубивший и его, и его «великие армии», и его империю. Чудом сберегли Францию…

Саркофаг Наполеона провезли через Триумфальную арку. Ее строили к его возвращению из русского похода, но проехал он под ней только уже мертвый, когда его прах везли в Париж с острова Святой Елены. До сих пор на арке имена покоренных им русских городов: Смоленск, Полоцк… К 200-летию Французской революции в Париже позолотили купол Дома Инвалидов, статую Гения Свободы на бронзовой колонне в центре Площади Бастилии и совсем уже не революционный мемориал — крылатых коней и скипетры в руках каменных богинь, установленных на мосту, который носит имя российского императора. Если смотреть на Дом Инвалидов от Гран Пале, то по левую сторону моста увидишь надпись, свидетельствующую о том, что первый камень в основание моста заложили российский самодержец Николай II и вдовствующая императрица Мария Федоровна в 1896 году. Уже в 1900 году об этом говорит надпись по правую сторону моста: президент Франции Эмиль Лубе торжественно открыл мост Александра III, по праву считающийся самым красивым из всех мостов, перекинутых через Сену. Почему же русскому царю по сей день оказывается такой почет в республиканской Франции?