Кофе и полынь

…Смена в тот день, по словам мисс Белл, выдалась не слишком сложная. Соединений было мало. Вдобавок с утра шёл дождь, и оттого постоянно клонило в сон, так, что распределительный щит казался расплывчатым. Разговаривать между собой за работой строго запрещалось, но если девушки замечали, что кто-то из них начинает засыпать или отвлекаться, то старались хлопнуть подругу по плечу или окликнуть.

Злополучный звонок раздался вечером.

Ожил кабель, который, как точно знала мисс Белл, относился к особенному дому, к клубу, где собирались исключительно важные джентльмены. Звонил мужчина; голос у него оказался запоминающийся, чрезвычайно низкий.

«Милая, — сказал мужчина, — соедини-ка меня с двести восемьдесят шестым».

Двести восемьдесят шестой был далековато; мисс Белл хотела передать кабель другой телефонистке, чтоб та провела соединение, потому что ей было ближе… Но в тот самый момент — и мисс Белл это услышала достаточно отчётливо — на другом конце раздался ещё один голос.

— Это был другой мужчина, — сказала она, опустив глаза. — Голос произнёс громко и ясно: «Рэмзи Ллойд, граф Ллойд. Милорд?». Вот именно так, в таком порядке. Очень странно это прозвучало! Граф Ллойд! Это точно был он, потому что он тут же ответил: «Да кто меня ищет, гром вас разрази, я же велел меня не беспокоить!»

Она на мгновение замолчала, переводя дыхание; чтобы заполнить паузу, я кивнула сочувственно:

— Представляю, как он рассердился.

Хоть я и сказала так, на самом деле я себе этого совершенно не представляла, потому что, конечно, знала, кто такой Рэмзи Ллойд, шестнадцатый граф Ллойд, но вот лично мы знакомы не были.

Впрочем, редко какое знатное семейство славится покладистым нравом.

— Очень, — ответила мисс Белл тихо. — А потом и впрямь грянул гром. То есть выстрел. Раз, два, три, четыре — четыре раза. Я, признаться, остолбенела, так и замерла с кабелем в руке… Моя подруга, которая работала рядом, верно, испугалась за меня, и закричала: «Конни, Конни, что с тобой?» — и взяла меня за рукав… А потом там, на том конце, голос громко спросил: «Конни?» — это был голос не графа, а… а… того, второго.

«Убийцы» — никто из нас этого не сказал, но, уверена, мы обе так подумали.

Представляю, как жутко стало мисс Белл, когда всё случилось… У меня сейчас и то пробежали мурашки. Когда зло, прежде нацеленное на кого-то другого, разворачивается к тебе, то ощущения сродни тому, как если смотришь в дуло револьвера, в одну точку, в черноту, окаймлённую металлом.

Смотришь — и гадаешь, выстрелит или нет.

— С тех пор я почти не сплю, — продолжила мисс Белл. — И покупаю газеты, и с утра, и вечером, всё жду, когда же напишут об убийстве. Но в газетах ни слова. От усталости я стала ошибаться на работе. Иногда мне мерещится, что кто-то следит за нами, когда мы после смены выходим на улицу… Но пока никто не спрашивал обо мне. И я думаю даже: а вдруг я выдумала эту смерть? Но если нет, а я просто закрою глаза на то, что произошло, то в следующий раз смерть придёт уже за мной.

На несколько секунд я замешкалась, подбирая слова утешения. Увы, короткой заминки хватило, чтобы появилось новое действующее лицо, которое сбило нас с толку.

— Смерть? Кто сказал — «смерть»? — похоронно бесцветным голосом произнесла Дженнет Блэк, высовываясь из-за ширмы; почудилось, что хорошенькая белокурая головка растёт прямо из деревянной рамы, словно гриб на ножке. — Мне показалось, кто-то звал, — добавила мисс Блэк, не то оправдываясь, не то пытаясь создать впечатление, что она вовсе не подслушивала. — Очень интересно. Я бы поговорила о смерти. Скучаю по работе!

Каким-то невероятным образом она умудрялась говорить негромко, но так, что её слышали даже в самом дальнем уголке зала. Тут же в кофейне стало тише. Хотя мы по-прежнему прятались за ширмой, но сейчас будто бы очутились как на раскрытой ладони, в центре всеобщего внимания. Мисс Белл, не ожидавшая такого поворота, побледнела ещё больше и прерывисто вздохнула; вид у неё был как за мгновение до обморока.

Впрочем, что-что, а отвлекать внимание от неудобных и опасных тем я умела.

— Ах, так нынче же осень! — довольно громко заметила я. — Осенью часто приходят мысли о бренности мира, о том, что всё имеет конец. Вот и мы с моей давней знакомой сами не заметили, как заговорили о смерти. Разве с вами такого не случалось, мисс Блэк?

Возможно, кого-то другого и сбил бы с мысли мой напор, но тут, увы, не было никаких шансов.