Кофе от баронессы Кюцберг

– А я журналистом не хочу быть, – ответил ему Вовка, – я хорошо помню, как ты ночами зубрил свои конспекты. Мне такие ночи не грозят, я с первого раза всё запоминаю. Поэтому учусь я лучше, чем ты когда – то. Журналистика – это не моя стихия. Писать про надои молока и уборку урожая скучно. Так что не кичись своей высокой зарплатой. А если война начнётся, я буду амбары с хлебом охранять. Ты у меня попросишь муки или хлеба, я тебе тоже не дам. Скажу, пускай тебя министерство печати кормит.

…Беда не мог обижаться на своего брата. Его острый язык ему даже импонировал и напоминал не только самого себя в молодости, но и нынешнего Августа.

От Августа Вовка не отставал в словесных дуэлях, но всё – же больше перенимал от своего родного брата. Он наматывал на ус каждую фразу брошенную братом журналистом. Во всём старался ему подражать и перед своими друзьями копировал Сергея.

У Колчака были неразлучные друзья Санька Марека, Вовка Джага, Вовка Корчага, а так же Витька Педро, мечтавший с малых лет написать книгу своих анекдотов. Особенно от этой компании доставалось семье Моисеевых, у которых папа был раньше важным милиционером, но превратился в обычного комнатного алкоголика. Он ни Вовке проходу не давал, ни его друзьям, за, что ему энергичные мальчики платили той – же монетой. На выдумки мелких безобразий у них мозг работал, с большой фантазией.

…Вовку Колчина мать с первого класса каждое лето отправляла в лагерь на станцию «Площадка», который находился в лесу в живописном месте, где с вековыми соснами и елями соседствовали большое озеро, кишащее ужами, и река Ватома с холодной и проточной, как в горной речке водой. Ездил он туда не один, а с дюжиной своих родственников и ребят с их двора. Когда он учился в пятом классе, то в этот лагерь приезжал уже старожилом, так как знал к этому времени хорошо все тропы в лесу, которые вели к ягодным и грибным местам. Раздолья и развлечений в лагере было предостаточно. Вся проходившая смена – это ежедневный праздник. Больше всего его привлекали, новые знакомства и частые спортивные состязания по различным видам спорта, где он завоёвывал грамоты и призы. Со своим другом Сашкой Марекой, с которым он жил в одном подъезде, он ни когда не расставался. В школу вместе, на тренировку вместе. В лагерь тоже вместе.

…Они регулярно убегали самовольно из лагеря в лес или на речку, что категорически делать запрещалось. Их подозревали вожатые, но уличить не могли, всегда находились правдивые отговорки. Но такие самовольные вылазки привили Вовке любовь к природе и познанию всех лесных троп тянувшихся далеко от территории лагеря. Одно ему не нравилось в этот год, то, что навигатором их третьего дружного пионерского отряда была не избрана демократическим путём, а назначена Надька Крупина. С ней он тоже учился в одном классе и раньше жил в одном доме, часто играя маленькими в песочнице или у неё дома, до той поры, пока их мамы не проводили своих детей в первый класс. Надьку воспитывала одна мать и во дворе ходили слухи, что её отец погиб на строительстве ГЭС в Сибири, откуда они приехали. У матерей ребят были дружеские отношения, не смотря на то, что мать Надежды была намного старше матери Колчака. У детей же напротив хорошие отношения испортились с тех пор, как они стали посещать школу.

В школе Надька с первого класса в обязательном порядке, всегда и на всех мероприятиях назначалась старшей, чего явно не мог терпеть никто из мальчишек, в особенности Вова Колчин. В пионерском лагере Надьку все мальчишки называли Надежда Константиновна Крупская. Ей это льстило и нравилось. Колчак и Марека, как командира её не признавали и обзывали Крупой или Овсянкой, за что она, на них не показывая виду, злилась, но проявляла к ним свою занудливость по всевозможным мелочам, устраивала слежки и обо всём докладывала, открыто на вечерней или утренней линейке.

Когда закончился завтрак, и все дети прокричали общее «Спасибо» Вовка с заговорщицким видом подошёл к своему другу Мареке. Бросив хитрый взгляд по сторонам, и убедившись, что их никто не подслушивает начал нашёптывать Саньке:

– Я придумал такое, что у Крупы понос полезет даже из ушей, – ухохочешся. Пойдём сейчас на озеро, и наловим ужей, запихаем ей в постель и чемодан.

– Лучше не так, проберёмся в тихий час к девчонкам в палату, когда они будут спать, и подбросим им на кровати, смехотуры будет побольше, – посоветовал Санька.

– Можно и так сделать, но в чемодан засунуть ужа всё равно надо. Главное чтобы она за нами не проследила. Сейчас, я быстренько за братаном Никитой сбегаю, и пойдём, а ты пока иди к нашему лазу и жди нас, – сказал Колчак Мареке.

Дыру в заборе братья сделали вместе давно и всегда её умело маскировали. Придя с Никитой к назначенному месту, они все трое устремились по узкой тропке к озеру. Ужей наловили много, запихнули их в завязанную на узел Санькину майку, и вернулись в расположение лагеря. Отряд в это время с баянистом репетировали на стадионе песни. В корпусе, кроме дежурной никого не было.