Кофе с ликёром (СИ)

- Ну, мне просто любопытно. У тебя странное отношение к ней. Отчасти доброжелательное, но одновременно с этим - стена. Или мне кажется?

Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Это странно, но мне уже не хотелось отводить глаза. Не было того пронизывающего холода, что пугал раньше.

- Лада, - он потянул меня выше и почти усадил себе на колени, - давай поговорим о более приятных вещах, чем Лида?..

- Рассказывай, Сень, - нахально улыбнулась ему. Назвать арт-дятла по имени было почти хулиганством, что приводило в восторг, - должна же я разбавить сироп этого вечера. А то расслабилась, пригрелась... так и колючки сбросить недолго.

Судя по тому, как взгляд сверкнул - моё панибратство он оценил. Но надо же - промолчал. Запуская пальчики в копну тёмных волос я уже видела, что победила, и была этим чрезвычайно довольна.

- Я действительно отчасти благодарен Лиде. Она заставила меня пересмотреть свою жизнь, пусть и косвенно. Другое дело, конечно, каким способом...

- Каким? - не выдержала я паузы.

- Ничего интересного, Лада, - он усмехнулся, - мне было лет двадцать, я учился в нужном вузе и общался только с нужными людьми. Мне даже подбирали невесту - разумеется, отец не настаивал на браке, но познакомил меня с дочерью своего партнёра: противной, недовольной всем девицей, к тому же, полной, что для меня в то время было архи недостатком. А через неделю-две на одной из тусовок появилась Лида, как глоток свежего воздуха. Естественно, после своей "невесты" я моментально выделил её.

- Подожди, ты ходил на тусовки? - уточнила я, с трудом представляя Островерхова и клуб. По моим подсчетам, он должен был как приличный мальчик учить уроки и усиленно грызть гранит науки, что я ему и сообщила.

Мужчина неожиданно расхохотался:

- Ладно, признаю - в школе я учился на отлично. Зато потом пошёл вразнос. Мы часто устраивали ралли по ночной Москве, либо ходили в клуб и гуляли до рассвета. На парах я был от силы два раза в неделю, а тройки мне ставили только из-за отца. Веселое время. Ну а когда появилась Лида, я вообще готов был взлететь - первая любовь, романтика и прочие глупости. Хорошенькая девочка-отличница, вечно смущённая и боязливая, сводила с ума. Мы встречались где-то полгода, пока я не рассказал о ней семье.

Я даже не перебивала, только хлопала глазами, как сова.

- Па не воспринял её всерьёз. Мол, гуляй-спи, но женишься на нужной девушке. А у меня же большая любовь. Мы долго ругались, я собрал вещи и ушёл из дома. Деньги были, конечно, но я решил пойти к Лиде. Сказать, что моя семья не будет преградой чувствам и другую ересь. Угадаешь, что было дальше?

- Она тебе изменяла? - робко предположила я. Такие эмоции со стороны Сенечки были в новинку. Он скривил губы в пугающем подобие улыбки и отрицательно покачал головой:

- Нет, так глупо Лида бы не прокололась. Она просто меня выгнала. Сказала, что я "ничего", но без папиных денег - пустое место. Ничего из себя не представляю. Дурак, урод и слизняк. Никакой любви у нас не было, и вообще она сделала аборт. Конечно, потом мне рассказали, что беременной она никогда не была, но в тот момент я ей верил. Поэтому решил, что крыша соседнего дома - мой лучший выход. Егор стащил меня уже с бортика, мы едва вдвоём не рухнули.

Офигеть. Просто - офигеть. Я даже слов подобрать не могла и полезла обниматься. Не, ну стерва! И ведь Сенечка-Сенечка, глазки пожалобнее, декольте поглубже. Знала бы - сразу выставила бы из номера. Этот тоже пень - ещё согласился!

- Впечатлительная Лада, - проказливым тоном промурлыкал Островерхов мне на ухо, - забудь, это дела давно минувший деней.

- А дальше?!

- Дальше была депрессия и собственно, переосмысление. Я решил, что не хочу больше зависеть от семьи. Сменил вуз, нашёл подработку и начал пробовать себя в том, что нравится. Отказывался от помощи. Даже фамилию изменил на девичью матери. Па долго бесился, но в итоге привык. Когда Егор проболтался про крышу, родители сильно... испугались.

- Положа руку на сердце, я их понимаю, - выпалила, не задумываясь, - ты такой дурак, Островерхов!

- Мне было двадцать, Лада, - уязвлённо заметил мужчина, прижимая меня за талию. Но это был скорее нервный жест, чем обнимашки, - с тех пор утекло много воды. Я изменился. Моё окружение изменилось. Ненавидеть Лиду сейчас - глупо, но выводы я сделал. Никогда больше не позволю управлять мной. Ни чувствам, ни женщинам.

- Хороший вывод, - с иронией оценила я, - выгодный. Серьёзно. С твоей эмоциональностью же лампочек не напасёшься. Прямо выбор года - быть хмурым сухарём со светом в окошке. Греет такое тепло, Островерхов?

Его глаза сузились, словно я попала в точку. Можно поаплодировать себе... если б не одно "но". Наверно, стоило вначале слезть с его коленей. Определённо стоило. Слишком уж смело качать права, находясь в плену рук.

Стихия ударила в окно, задребезжали стёкла. Шикарная люстра пошла бликами, а потом и вовсе погасла. Мы дружно посмотрели наверх.

- Беру свои слова обратно, - медленно произнесла, - свет и сухари - наше всё.

В полной темноте я отчётливо расслышала его хмыканье.