Кофе с мёдом

Бабушка сперва сделала вид, будто не услышала меня и пройдя мимо уже стала подниматься на следующий этаж, но пройдя пару ступенек всё же сжалилась и повернулась ко мне.

– Отвечая на оба ваших вопроса, юноша, скажу. Улица Кривотропская, это ровно та улица, на которой располагается дом, в котором вы стоите. – произнеся это и не дожидаясь благодарности, она продолжила своё нелёгкое восхождение бросив мне через плечо. – Я бы на твоём месте, внучок, шла бы отсюда свежим воздухом подышать. Не задерживайся.

Произнеся свой совет безучастным и даже немного недоброжелательным голосом, пенсионерка отвернулась.

– Спасибо, бабушка! – успел бросить я уже скрывшейся за пролётом женщине.

Кривотропская, это значит здесь. А дом какой? Есть ли шанс, что нужный пятый дом тоже этот? Я вновь посмотрел на адрес и осмотревшись поймал взглядом цифру 14 на одной из соседних дверей. Прямо по соседству с квартирой подруги. Звонок был красного цвета, а сама дверь была потёртой и слегка грязноватой. Недолго думая, я решил проверить предположение. Звонок тихо пискнул при нажатии. Открыли достаточно быстро.

На пороге стоял полуодетый мужчина, худощавый и очень бледный. Грязные волосы, напоминавшие чёрную паклю, были в чём-то измазаны, а сам он, сгорбившись в три погибели создавал впечатление жильца, который регулярно обходит всех соседей по подъезду в поисках мелочи на опохмеление. Однако, увидев меня мужчина внезапно приободрился и нездоровый блеск в его глазах вызвал опасения.

– Заходите быстрее. – почти прошипел он.

Его рука схватила меня за куртку и резко потянула в тёмное пространство квартиры.

– Постойте, я же… – в растерянности пытался возражать я, но безуспешно.

– Заходите! – повторил он с ещё более резким шипением и затянул меня внутрь.

Незнакомец с безумным видом сначала оглядел меня, потом пространство за дверью и убедившись, что за ней никого нет, закрылся на замок.

Замечательно, теперь я один с незнакомцем в его квартире. Первое что бросилось в глаза, это обстановка внутри. Запах здесь был совсем иной. Тяжёлый и густой, затхлый, но при этом пропитанный чем-то маслянистым и едким.

Квартира была грязная и сильно захламленная. С потолка свисали лоскуты паутины. Непонятными стопками был заставлен проход в одну из комнат, и тонкая тропка между башнями каких-то пыльных листов, вела вглубь жилища. И помимо всего, внутри, квартира была практически неосвещенная. Несмотря на день, свет не пробирался из-за плотно задвинутых штор. Казалось, что, проживая здесь легко можно потеряться во времени.

– Идёте или нет?! Не медлите, умоляю! – уже не с шипением, а с какой-то даже плаксивой ноткой произнёс незнакомец.

– Успокойтесь, уважаемый. Я сейчас подойду. – я решил взять роль рассудительного наблюдателя, у которого всё под контролем. В конечном итоге, придумать что-то получше сейчас не было времени. Нужно сохранить хотя бы лицо.

Спотыкаясь о хлам, я кое-как добрался до главной комнаты. Свет в ней был, но весьма необычный. Несколько прожекторов светили на старенький мольберт с закреплённым полотном для новой картины, в то время как хлипкая люстра была погашена.

Только сейчас я увидел, что все стены и даже дверь в закрытую комнату были наглухо завешаны картинами. Были здесь и пейзажи, и портреты неизвестных людей, и хитрые абстракции невообразимых форм. Иногда встречались картины, что были прибиты гвоздями или держались на лентах скотча. Всё это наводило на мысли. Пробираясь всё дальше, мне становилось не по себе.

Я подошёл к мольберту, у которого остановился и художник.

– Дайте же их сюда. – его голос заметно дрожал.

– Кого? – немного растерявшись с зажатым в руках пакетом, переспросил я.

– Краски, ну же. Вы ведь их принесли?

—Я.…я не знаю…разве мне положено знать, что в посылке?

– Не медлите, открывайте быстрее.

 Он сел за мольберт и принялся намешивать что-то в палитре, ожидая, когда я разверну свою посылку. Внутри оказался аккуратный набор красок. Красные, жёлтые, голубые баночки и много других. Увидев набор, художник схватил чёрную краску. Одним движением сорвал печатку и крышку, после чего принялся жадно макать в неё кисточку.

– Да, это оно… я чувствую… – в каком-то непонятном исступлении выдохнул владелец захламлённой квартиры.

Только сейчас вглядевшись стало видно, что в палитре художника все краски были чёрными. Данный факт не делал большого смысла. Зачем ему новая, если он намешал уже столько такой же. Я взглянул на картину. Работа явно была ещё далека от завершения. Посреди белоснежного полотна лишь набросками была обозначена перспектива, а в центре композиции угадывался маленький чёрный силуэт, напоминающий ребёнка лет шести с ещё не дорисованной головой.

Я хотел было попрощаться и уйти, но художник жестом остановил меня. Я смотрел как он, замешивая в палитре разные слои чёрной краски бормочет что-то себе под нос. Потом долго примеряется кисточкой к полотну и почти коснувшись поверхности останавливает себя, и вновь продолжает с яростью размешивать в палитре краску.

– Давно живёте здесь? – решил я хоть как-то поддержать разговор.