Кофе с молоком

— Ничего не надо, просто лежи, — тихо проговорил он и провалился в спокойный, здоровый сон.

Глава 5

Свят проснулся на рассвете, чувствуя себя здоровым и окрепшим. Не было тянущей ломоты в суставах и мышцах. Знакомый легкий аромат древесины витал в воздухе. Он повернул голову. Амир лежал на боку почти на самом краешке кровати.

Забытые детские воспоминания обрушились как шторм. Детский лагерь. Светловолосый парнишка. Сейчас он даже не мог назвать его имени, настолько далеко запрятал то лето.

Это произошло почти в конце смены. «Вован! Его звали Вован». Они были два заводилы. Парнишка на год постарше, из старшего отряда. Оба с лидерскими качествами. Зачинщики всевозможных проказ. Сколько крови они выпили из молоденьких пионервожатых! Если какое-нибудь ЧП, значит, опять постаралась их парочка. «Сколько же лет-то мне было?» Сделав нехитрые вычисления, мысленно присвистнул. «Девятнадцать лет пробежало. Одиннадцать лет. Совсем несмышленый пацан».

Свят погрузился в воспоминания о том вечере…

Давно прозвучал отбой, когда Вован тихо свистнул в незакрытое окно. Они опять собирались нарушить режим. Договорились ночью пойти искупаться. Днем бдительные вожатые не разрешали заплывать за буйки. Свят откинул одеяло и выпрыгнул в окно. Бежали наперегонки, только ветер свистел в ушах. С разбегу нырнули в теплую, словно парное молоко, воду. Сколько они дурачились, ныряли, хватали друг друга за разные части тела? В какой-то момент Вован нечаянно или нет схватил его за член. Святослав замер. Он вынырнул в метре от него. Как все завертелось, Свят не помнил. Очухался на берегу, только когда Вован перешел к неумелым попыткам овладеть им. Губы саднило от неловких поцелуев. Свят оттолкнул его и до окончания смены избегал. Он постарался забыть об этом детском опыте. Навсегда. После этого решил: в лагерь ни ногой, лучше у бабушки в деревне. Этого не было никогда!

Доказать, что он мужик, стало главной целью в жизни. Может быть, поэтому он и выбрал этот путь — военную службу. А теперь прошлое настигло его как снежная лавина.

Губы Свята изогнулись в улыбке. Он вспомнил, когда проснулся в первый раз в этой постели. Тогда Амир посапывал рядом и обнимал его. Сейчас же расстояние между ними было подобно непреодолимой пропасти. Противоречивые чувства овладели им. «Блядь! Что же это такое делается? Почему он ко мне прицепился?» Хотелось спихнуть араба на пол со всей дури, чтобы летел «долго и красиво». Разукрасить в кровь смазливое смуглое лицо с глазами небесного цвета. «Ну вот! Опять уже в который раз восхищаюсь этим пидором. Блядь! Да что со мной не так?! Вспомни, как он запер тебя в подвале. Просто пиздец!» Но нежность как червоточина свербила где-то там, в глубине. Становилось страшновато от таких пугающих чувств. Посмотрел на потолок, весь в причудливых арабских узорах. Сжал кулаки, сопротивляясь тому, что так хотелось сделать. «Что стало с моим разумом?!» Но его словно притягивало к Амиру. Свят чувствовал себя жертвенной мухой, которую паук подтягивает к себе все ближе и ближе, в предвкушении потирая лапками и опутывая, лишая сопротивления. «Мне пришел каюк!».

Он вздохнул и переместился ближе. Изящная смуглая спина, маленькое родимое пятнышко на правой лопатке. Свят осторожно обнял его и прижал к своей груди. Снова глубоко вздохнул, закрыв глаза.

Амир сразу почувствовал, когда проснулся Свят. Кажется, он чувствовал каждое биение сердца этого мужчины. Амир лежал и боялся пошевелиться. Он знал, что Свят выздоравливает, и с напряжением ждал, когда тот снова начнет орать, что не такой… Вечером Амир был крайне удивлен тем, что Свят протянул руку и переплел их пальцы. А сейчас… Он боялся шелохнуться, а затем услышал ровное сопение в ухо. Мирное, теплое дыхание. Он позволил себе тоже провалиться в сладкий сон в объятиях любимого человека. Так спокойно. Это было самое лучшее, что могло случиться с ним: чувствовать спиной тепло, которое согревало его покрытое шрамами сердце.

Святослав окончательно проснулся и теперь лежал, прижимая к своей груди Амира. Открывать глаза не хотелось. Настолько спокойно и никаких мыслей, что это неправильно. Лежать вот так и прижимать к своему телу мужчину. Он втянул глубже аромат, исходящий от него. Почему-то этот запах стал родным до боли в сердце. Свят понимал, что возбужден и его член прижат к ягодицам араба, одетого в одни штаны. Прижался к нему плотнее и слегка потерся о шелк. Прохладный и гладкий. Ощущения выстрелили в копчик. Мучительно заныло в области мочевого пузыря. «Ни хуя себе!» — пронеслось в голове. Он откатился на другой край кровати. «Чуть не кончил». Ноющая и такая приятная боль… «Блядь, надо срочно в туалет!»