Кофе с молоком

— Лену за последний месяц дважды пытались убить.

— О как, — растерялся Анатолий. — И ты думаешь…

Иван промолчал, потом протянул ему руку:

— Ну, до завтра. Сам понимаешь, в этой истории мне придется разобраться до конца.

Усаживаясь в машину, он пробормотал мне:

— Завтра я тебе отзвонюсь, получим результат экспертизы и попробуем поискать этого тренера. Хотя, даже не представляю, как. В городе сейчас повальное увлечение фитнессом и качалками, и оздоровительно-спортивных клубов — пруд пруди. Знать бы, чем он хоть занимался.

Я нагнулся к его окну, негромко сказал:

— Иван, поедем к Лене, расскажем ей все. Она знает, что ты со мной, неудобно получится. Вроде, избегаешь ты ее. Она и то мне жаловалась, что ты даже не позвонил ни разу.

Он криво улыбнулся:

— Меня тогда, еще контуженного, сразу начали допрашивать, на предмет того, не я ли Сашу грохнул. А того не понимают, что для меня с его смертью вообще все надежды рухнули. И насчет Лены — я никогда не решился бы даже в сторону замужней сестры друга посмотреть — но я же видел, что рядом с ней это ничтожество…Разве такой парень должен быть с ней рядом? И она… Я знаю, что и она ко мне была неравнодушна. Нет, Лена мне ни словом, ни жестом не дала этого понять, но я всегда, с первой встречи, знал. Мне радом с ней дышалось по-другому. Мог я убить человека, который был ей так дорог?

Я нахмурился.

— Насколько я понял Лену, она никогда и не подозревала тебя в этом. И говорила, что не понимает, почему ты ни разу не позвонил, не приехал…

— Да мог ли я сделать это, когда все думали, что это я? Я-то жив остался…

— И благодари Бога!

— Я и благодарю, — горько усмехнулся Иван. — Только сил на это все меньше остается. Вот, продам все, уеду подальше…

Выпрямившись, я сказал:

— Ну, от себя еще никому уехать не удалось. Все, Иван, теперь ты давай за мной, а то поздно уже, в самом деле.

Мы припарковали машины на площадке возле въезда в гараж и пошли к дому.

Неожиданно Иван сбился с шага: на ступенях лестницы стояла Лена.

Увидев выражение лица подруги, я аккуратно обошел ее и кивнул Ивану:

— Ну, вам тут и без меня есть о чем побеседовать.

Сам поднялся на веранду к Полине, которая накрывала стол к чаю. Она ничуть не удивилась появлению Ивана, из чего я сделал вывод, что отношения Ивана с Леной для нее не тайна.

— Садись. Голоден?

Я вспомнил, что пообедать нам с Иваном сегодня не удалось, и вздохнул.

Полина понятливо хмыкнула, вернулась в кухню. Загремела посуда, звякнула микроволновая печь.

Лене с Иваном удалось, видимо, о чем-то договориться, потому что поднялись они к нам вместе. Я заметил, что Лена выпустила его руку, только уже подходя к столу.

Рассказывать обо всем, происшедшем сегодня, пришлось мне, потому что Иван, и обычно не особо разговорчивый, за столом вообще молчал.

Мне показалось, что и Лена не особо меня слушала. Я ехидно подумал, что переживания за родного мужа как-то не слишком тревожат ее душу.

Было решено, что Иван останется на ночь, и утром мы тронемся на его машине, чего зря технику гонять.

Девушки убрали со стола. Полина приготовила для Ивана постель в моей комнате, однако старалась она зря: ночевать он не пришел.

Утром за завтраком окончательно стало ясно, что все недоразумения между ним и Леной ликвидированы. Лена светилась счастьем и нежностью, а Иван с нее глаз уже не сводил.

Полина допила кофе, поцеловала Лену и махнула нам рукой:

— Ну, успехов! Надеюсь, вечером меня опять будет ждать захватывающий рассказ о ваших расследованиях.

Наконец, отбыли и мы.

Первые новости ждали нас в Управлении.

Анатолий был занят беседой с какой-то дамочкой, и мы сами прошли в лабораторию.

За столом у окна в просторной комнате сидел широкоплечий немолодой мужчина и с отвращением печатал что-то на компьютере одним пальцем. Увидев нас, он радостно заулыбался, поняв, что неприятное занятие можно временно отложить, и поднялся нам навстречу.

Иван вручил Михалычу приобретенную заранее коробку с хорошим виски, и тот разоткровенничался.

— Естественно, причина смерти — удушение. Время — около восьми — девяти часов вечера. Насчет беременности — тут ты, Ваня, правильно догадался, но я бы и так посмотрел. Беременность 11–12 недель. Сразу же и вопросик возник. У матери кровь первой группы, О(I), правильно говоря. И у обоих подозреваемых по делу, и у Соломатина, и у Городецкого — тоже. А вот у ребеночка кровь третьей группы, точнее ВО(III), то есть теоретически отец ребенка должен иметь третью или четвертую группу крови, иначе гену типа В просто неоткуда взяться.

Иван кивнул:

— То есть ни Городецкий, ни Соломатин отцом ребенка не были. Что не помешало бы им, впрочем, иметь возможность убить подружку.

Михалыч согласился:

— Не помешало бы. Но есть еще один момент: незадолго до смерти у покойной была близость с мужчиной, причем, что интересно, именно четвертой группы крови. И, похоже, о беременности ее партнер знал, потому что парочка не предохранялась. Хотя прикроватная тумбочка в квартире набита подходящими средствами, я специально проверил.

Иван сказал: