Кофе с нотами крепкого виски

Воспоминания о той ночи смерчем пронеслись по сознанию Владимира. Затянули в огромную воронку. Пронесли по бескрайнему небу и со всего размаху ударили о твердую землю. Он почувствовал себя использованным, как шлюха. Дешевкой, об которую вытерли ноги, а для другого человека жизнь окрасилась в яркий цвет. С новыми надеждами и радостями. Ахмед посадил семена счастья, растил и лелеял их. Обрел смысл!

А он! От одного смазливого тела к другому. Погружался в сладкий дымоход, надеясь найти утешение. Заменить то, что потерял. Но его араб был неповторим… Жизнь текла бесконечной чередой мужчин. Они стояли перед глазами. Ощущал словно наяву запах чужих тел. Болтался в своей трясине, и она затягивала все глубже. На беспощадное дно! Он барахтался в этой зловонной жиже и кое-как держался на плаву, а теперь утопал все быстрее. Скоро совсем не сможет дышать. Непреодолимое болото под названием гребаная жизнь не даст ему шанса. Заполнит беспомощный рот, хлынет в ноздри, и он захлебнется. Навсегда! Все померкнет для него! Видел, как стоял перед дверью номера, когда вернулся, и никто не открыл для него этот проход к счастью! Не отворилась дверь, не увидел глаз, которые так много значили для него…

На смену апатии пришло осознание… Он любил его?! Дети! Мальчик и девочка! Нет! Он не шлюха! Боязнь быть отвергнутым при встрече! Просто каждый сам по себе стал переживать и строить жизнь. Это подарок судьбы! Малыши! Не чьи-то… А именно его! Он готов был поверить словам Свята, но боялся до конца признать. Это шанс! Шанс, который он не мог себе позволить упустить. В конце тоннеля забрезжил свет. Яркий рассвет окрасил горизонт, разогнал свинцовые тучи, затянувшие небо. Чувства были взаимны! Теперь есть возможность спастись от унылой, никчемной жизни. Поймать спасательный круг, словно утопающий, ухватиться за эту тонкую нить. Нить к детям, которых неожиданно обрел. Наконец Владимир поднял голову.

— Расскажи все по порядку!

— Налить еще? — Свят обрадовался, что друг пришел в себя.

— Нет! Не надо.

— Хорошо. Так, с чего начать?

— Давай еще раз по порядку, как я вышел за дверь.

— Остался презерватив, наполненный твоим материалом, — поморщился Свят. — Ахмед следом за тобой примчался к нам. Я сначала не понял. Позже они мне все рассказали. У Амира есть портативные криокамеры для переноски биоматериала. Из этого, как ты уже знаешь, получились два эмбриона. Донорские яйцеклетки. Ахмед сам выбирал доноров. Какими руководствовался принципами, спросишь у него. Суррогатные матери выносили детей положенное время, и естественным путем родились два ребенка. Мальчик и девочка. Назвали Фарид и Фаридэ. То, что родился мальчик, было чудом. Геном, отвечающий за рождение пацана, погибает быстрее. Но для нас это было непринципиально. Ахмед очень обрадовался, когда узнал, что один из детей - мальчик. Мужской шовинизм о продолжении рода здесь тоже сработал, — улыбнулся Свят, окунаясь в те волнительные для них дни.

— А мне почему не сообщил?

— Знаешь, не перекладывай все на меня. У тебя есть мой номер, мог и позвонить. Мы с Амиром решили не вмешиваться в ваши дела. Тем более вы взрослые люди. Я решил, что для тебя это было ошибкой. Поэтому ты по-тихому слился.

— Слился? Вот значит, как вы подумали… Какой же я идиот! Я вернулся… А его не было… Ахмед не открыл мне дверь.

— Вернулся?! Но почему не позвонил?! Где ты был три года? Мать твою!

— Я уже говорил. Я обещал… Какой же он мудак! Так меня провести!

— Почему Шустов шантажировал тебя? — вспомнил о генерале Свят.

— Он… Он мой отец! — посмотрел в глаза другу.

— Отец? — выдохнул бывший сослуживец.

Глава 7

— Генерал Шустов - твой отец? У тебя ж нет отца, насколько я знаю.

— Ну, технология пробирок в то время еще не работала, как сейчас. У меня есть отец. И это Шустов. До шестнадцати лет я рос как все дети, веря в сказку, что мой предок героически погиб. Когда мама умерла, я остался один. И встал вопрос о моем местонахождении. Видимо, приглядывал, сука, за нами. Потому что буквально на следующий день после похорон появился на пороге квартиры. Не буду рассказывать о нашей первой встрече и разговоре. Я, подросток, был обескуражен и обижен. Но все же здравый смысл взял вверх. Знаешь, ведь я неглупый парень, — улыбнулся Экс. — В итоге согласился на его предложение, что для меня будет лучше поступить в военное училище. Так, с его легкой руки, я вступил на тропу войн. Мы нигде не афишировали наше родство. Ведь в моем свидетельстве о рождении в графе "отец" стоял прочерк. Он воспользовался льготами, что я круглый сирота. Поэтому поступил на казарменное довольствие. Он был доволен. И овцы целы, и волки сыты. В его семейном гнездышке ничего не узнали. Да и сейчас не знают. У меня две безмозглые сестры, которые не знают о моем существовании. Это Шустов о них так говорит, — нервно засмеялся. — Раз я единственный его сын, вот и вцепился намертво. Налей выпить. Захотелось от всего этого, — попросил Святослава.