Кофе с ограблением

На следующее утро Марта сходила в город и приобрела черные мешки для мусора, а Грабли посетил лавку, где продавались товары для владельцев маломерных судов, и купил промасленный шнур. Стина, в свою очередь, обзавелась тремя новыми парами колготок в магазине отеля, и Анна-Грета тут же забрала себе одну из них, поскольку они выглядели по-настоящему красивыми, и заявила, что ее старые вполне сгодятся для денег. Потом они тщательно заперли дверь номера на замок и начали засовывать одну пятисотку за другой в колготки. Поскольку у Анны-Грета были длинные ноги, предмет ее одежды пошел в дело первым, и тогда оказалось, что на всю сумму надо всего две пары. Грабли завязал колготки профессиональными морскими узлами, после чего Гений засунул длинные колбаски из денег в два черных мешка для мусора. И в довершение ко всему Грабли связал их вместе крепким, пахнущим дегтем марлинем, что тоже оказалось кстати, поскольку колготки Анны-Греты были старыми и отдавали по2том.

– Ну, вот и все, – сказал Гений с задорным мальчишеским блеском в глазах. – И ты гарантируешь, что веревка выдержит? – спросил он, повернувшись к Граблям.

– Я никогда не промахивался с этим раньше, а сейчас к тому же на всякий случай использовал два шнура, двойные узлы и булинь, – сообщил тот.

После такого ответа все сомнения отпали, и на следующее утро, когда мужчины как обычно проснулись около пяти часов с целью опорожнить мочевой пузырь, они оделись и постучали к дамам, чтобы приступить к делу. В то время как Грабли держал веревки, они опустили с балкона черную, напоминающую шланг кишку в водосточную трубу. Поскольку они плотно связали банкноты, прежде чем засунули их в колготки, имеющая не более двух метров в длину денежная колбаса заняла в ней очень мало места. Поэтому, даже если скорость воды в ней должна была несколько уменьшиться, все равно не до такой степени, чтобы вызвать подозрения. Во всяком случае, по расчетам Гения. Наконец они закрепили все при помощи специальных узлов Граблей, и, поскольку марлинь по цвету не отличался от самой трубы, его нельзя было заметить сверху, и даже никакой прорицатель не смог бы определить, что там находятся почти пять миллионов крон.

Прошел где-то час, прежде чем мужчины закончили свою работу, и движение транспорта по улице Шеппсбрун уже начало медленно набирать обороты. В то время как солнце поднималось все выше, довольная пятерка хористов коротала время за столом. На этот раз они довольствовались обычным континентальным завтраком, но заказали по-настоящему эксклюзивное шампанское. Они выполнили свою задачу, и об их большом деле с картинами напоминала только пустая черная сумка на колесиках фирмы «Урбаниста». К сожалению, с множеством следов ДНК членов «Шайки пенсионеров».

35

Потом наступил день, который они старались отодвинуть как можно дальше, – день, когда им следовало заявить о своих преступлениях в полицию. Марта думала, что они сделают это в маленьком, по-домашнему уютном местном участке, где она в спокойной обстановке могла бы поговорить с каким-нибудь милым констеблем. Но здание полиции в Старом городе с красивым красным фонарем над дверью было закрыто, поэтому им пришлось обратиться в Крунуберг, огромный комплекс на Кунгсхольмене со следственным изолятором и всем таким. И при виде гигантского сооружения из красного кирпича Марта вздрогнула, растерялась, почувствовав себя настоящим преступником, и прошло время, прежде чем она вспомнила, зачем пришла. Со своими подельниками и сумкой-тележкой на буксире она остановилась перед стойкой дежурного, вытаращила глаза на стоявшую там сотрудницу и сказала:

– Я хотела бы заявить о преступлении.

– Ага, вас обокрали?

– Нет, дело касается похищения.

– Похищения? – Девушка побледнела и нажала клавишу прямой связи. Марта не могла слышать, что она сказала, но сразу же появился большой и сильный полицейский. Он выглядел совсем не таким милым, как она представляла себе, и, когда она сделала реверанс, он, похоже, удивился.

– Сюда, – сказал он.

– А как же мои друзья? – запротестовала Марта.

– Неужели вы собираетесь заявить о преступлении все вместе?

– Да, об одном и том же, – сообщила Марта и сама заметила, как по-дурацки это звучит.

– Для начала хватит одного из вас, – сказал полицейский и показал ей путь в комнату для допросов, где сел за свой компьютер.

– Ну?

– Да, я, значит, хотела заявить о краже, – начала она и чуточку покраснела.

– Вот как, и ни о чем больше?

– Собственно, это было похищение.

– Извините, но вы должны объясниться.

– Вы знаете о краже в Национальном музее. Мы совершили ее. Я и мои друзья.

– И вы, выходит, присвоили две самые известные в истории искусства картины? – спросил он с ироническими нотками в голосе. – И при этом не оставили никаких следов?

– Да, фактически, и никто нас не обнаружил.

– Ага, я понимаю, – проворчал полицейский и бросил взгляд на часы. – Но скажите мне, вы говорили о похищении. О чем речь?

– Ну, ничего особенного. Мы похитили картины из Национального музея.

– Вот как, действительно. И как вы это сделали?

– Сняли их и положили на ролятор.