Кофе со вкусом убийства

– Да, все так. Но это помогало, если только она не путала дни.

В голове Лиз промелькнуло воспоминание: «Воскресенье». «Сегодня понедельник, мама…»

– Но, Лиз… – Келли-Энн понизила голос и оглянулась через плечо: ни Несс, ни молодого сборщика мебели поблизости не было. – Дело в том, что, когда я вернулась, таблеток было меньше, чем прошло дней… и они все были перепутаны. Как будто коробку уронили, а таблетки просто положили на место как попало… Вот я и думаю, может, она приняла слишком много? Но я не знаю. В любом случае полиция забрала это…

– Таблетницу?

– И ее, и сами таблетки, все-все лекарства. Я сказала: забирайте. Я больше не хочу ничего из этого видеть.

– Полагаю, они должны проверять такие вещи, – заметила Лиз. Все это начинало приобретать какой-то ужасный смысл. – Мать Дерека. Однажды она приняла весь запас таблеток. И оказалась в больнице.

– Вот именно. – Келли-Энн ухватилась за эту историю. – Думаю, это и случилось с мамой, упокой Господь ее душу.

– Ты сказала, что позвонила ей из Португалии и напомнила о таблетках.

– Я всегда так делала, когда меня не было рядом. Я позвонила и сказала: «Запомни, мама: взять таблетницу, выпить субботние таблетки – синие и желтые, красно-желтые и белые». Девушка в отеле посмеялась надо мной. Наверное, со стороны это выглядело забавно.

– И ты рассказала все это полиции?

– Лиз, я повторяла это до посинения! Но ведь я была в трех тысячах миль от нее, когда она приняла эти чертовы лекарства, так что на самом деле я просто не знаю. – Она вздохнула, и этот вздох, казалось, исходил из самой глубины души. – Я должна была быть рядом, – тихонько добавила Келли-Энн.

* * *

Возвращаясь назад, Лиз не чувствовала той легкости на сердце, на которую надеялась. Как уже говорила Пэт и Тельме, она видела, что Топси собиралась принять таблетки не того дня, но сами таблетки были правильными… Это разные вещи. И это беспокоило ее. Что-то в этом деле было не так.

Лиз покачала головой. Вокруг Гортопса крутилось слишком много людей – ремонтник, Несс, юный горе-сборщик (Ларри?), Паула и, конечно, Келли-Энн. Раньше она представляла себе Топси мирно почившей в одиночестве в своем кресле. Но теперь этот образ изменился. Она по-прежнему сидела в кресле, но со всех сторон за ней наблюдали бесформенные тени.

Но разве Лиз могла что-то с этим сделать?

Глава 10, Где делают много звонков и мечтают о крепком кофе

– Тельма, я должна была быть рядом. – В трубке прозвучал голос Келли-Энн, напомнив Джоан Кроуфорд в фильме «Милдред Пирс». – Пусть это было тяжело, пусть я нуждалась в отпуске: в конце концов, это моя мама, а меня рядом не оказалось.

Тельма нахмурилась. Вся речь Келли-Энн была выстроена так, чтобы подвести к единственной реакции: чтобы ее успокоили и заверили, что это не так. Тельма чувствовала себя немного виноватой, издав вместо этого неопределенный звук. Келли-Энн, однако, пропустила это мимо ушей. Любая попытка вступить на тонкий лед и спросить о лекарствах становилась все менее и менее вероятной, поскольку словесный поток и не думал иссякать.

– Я спрашиваю себя снова и снова: могла ли я что-то сказать или сделать? Положа руку на сердце, Тельма: нет, ничего.

Разве что не уезжать за три тысячи миль, не удосужившись заранее позаботиться о матери. Тельма тут же произнесла про себя покаянную молитву за эту осуждающую мысль. Было уже почти двадцать пять минут пятого, Тедди вот-вот вернется из финансового комитета колледжа, а значит, он будет озабочен и недоволен, и к этому времени хорошо бы уже начать готовить ужин и предложить ему рюмку хереса.

– …и если она действительно приняла не те таблетки…

Тельма подобралась, все мысли о замороженной лазанье из фермерского магазина улетучились из головы. Не те таблетки?

– Дело в том, Тельма, что когда она их принимала, я была в трех тысячах миль от нее… – Драматическая пауза.

Тельма воспользовалась моментом.

– Полиция ведь что-то спрашивала у Лиз, – вставила она. – Насчет таблеток?

– Да, они интересуется этим. Лиз сама видела, как обстояли дела – все вверх дном. Но маме становилось только хуже, упокой Господь ее душу: вся ее жизнь превратилась в одну большую путаницу. Вы же сами видели. – Голос Келли-Энн прозвучал с новой силой. Тельма открыла дверцу морозильника: он был набит битком. Извлечь лазанью одной рукой будет непросто.

– Я имею в виду, все к этому и шло, без вариантов: находиться одной стало для нее небезопасно. Она уходила искать отца в любое время дня и ночи… Мне постоянно звонили: «Тут на автобусной остановке твоя мама». Иногда она бродила по полям в тапочках…