Кофе в постель, пожалуйста! (СИ)

В нос ударил запах кофейных зерен, свежей выпечки и чего-то теплого, коснувшегося самого сердца. Сделав глубокий вдох, я переступила порог «Джафара», натянуто улыбнулась поджидавшему меня здесь Константину и застыла, как только взгляд уперся в барную стойку.

Там, среди жестяных банок, разномастных бутылочек и сверкающих стаканов, крутилась совершенно незнакомая девица.

— Тамара! — воскликнул Константин, приглашающе отодвигая стул за своим столиком. — Вижу, вам уже лучше! Позвольте заметить, что новый стиль вам очень идет.

Нехотя подойдя к столику журналиста, я угрюмо поблагодарила за комплимент. Все подмечает, зараза. Хотя белые кроссовки, купленные Сергеем, действительно полностью меняли образ, делая его более повседневным.

— Пришлось, сами понимаете. — Я позволила журналисту снять с меня дубленку и повесить ее на вешалку. — Не знаете, где наш кофевар?

— Увы, — развел тот руками, — сам страдаю. Мила неплохо варит кофе, но до Кирилла ей пока далеко.

Мила, значит. Вряд ли она умеет читать мысли и настроение посетителей, как это делает хозяин кофейни. Но зато она может оказаться ценным источником информации.

Я сделала заказ у стойки, исподволь разглядывая симпатичную девушку лет двадцати с небольшим. Конечно, по возрасту она подходит Кириллу гораздо больше, чем я. С другой стороны, кто сказал, что у нее с начальником романтические отношения? Может, она обычный наемный работник?

— Извините, вы не подскажите, что с Кириллом? — не упустила я случая расспросить девушку об отсутствующем бармене. — С ним все в порядке?

— Он… эм… не очень хорошо себя чувствует, — помявшись, поделилась Мила и, увидев мое мигом напрягшееся лицо, быстро добавила: — Но скоро поправится и снова выйдет на работу!

Интересно, если я попытаюсь выяснить подробности, это будет выглядеть слишком странно? В ожидании разблокировала телефон и, с тоской глядя на иконку с гепардом, мысленно поделилась: «Представляешь, мой любимый бариста пропал».

«Что значит любимый?» — переспросило мое воображение.

«Это значит, что он варит лучший кофе в городе», — отмазалась я сама от себя.

А открытое благодаря аутопсихотерапии подсознание заявило: «Лучший кофе — это кофе после секса, так что не считается».

— У вас вид человека, которого что-то беспокоит, — проницательно заметил Константин, когда я вернулась за столик со своей добычей в виде кофе с корицей. — Могу я узнать, в чем причина вашего волнения? Если нужна моя помощь…

— Нет-нет, у меня все в порядке, — заверила я журналиста, замотав головой. — Просто немного переживаю за одного своего знакомого.

— За мужчину?

Константин мазнул взглядом по барной стойке и задумчиво потер подбородок. Мне оставалось только кивнуть.

— Раз за него беспокоитесь вы, то он наверняка этого достоин, а значит, в состоянии о себе позаботиться. Не тратьте свои нервы понапрасну.

Он чуть подался вперед и накрыл мои сцепленные пальцы ладонью. Его рука была теплой, а прикосновение очень аккуратным.

— Спасибо, — изумленно пробормотала я, аккуратно высвобождая правую руку и хватаясь за кофейную чашку.

— Я знаю, как вас взбодрить. — Константин хитро прищурился и продолжил: — Прошу, обещайте, что воспользуетесь моим предложением.

Не дожидаясь ответа, журналист жестом фокусника извлек из кармана своего жилета две бумажки, которые не замедлил протянуть мне.

— Это билеты на концерт мировых саундтреков. Нет-нет, не отказывайтесь! Если вы отвергнете мой маленький знак внимания, билеты пропадут: у меня, к сожалению, в этот вечер есть неотложные дела. А вы можете послушать музыку, пригласив кого-то, с кем проведете время с удовольствием. Со своей подругой, например. Или, может быть, с мамой.

Я нервно улыбнулась, подумав о приятном времяпрепровождении со своей мамочкой, и неуверенно взяла билеты, поблагодарив довольного мужчину.

Внимание Константина, развлекавшего меня обсуждением последних культурных событий и угощавшего пирожными, так выбило из колеи, что я даже забыла погадать по книге и вспомнила об этом только вырвавшись из цепких лап журналиста. А жаль. Я бы хотела узнать, что стряслось с Кириллом и действительно ли все это время он был моим виртуальным любовником. Возможно, мне даже хватило бы смелости спросить об этом у него самого. Тайный воздыхатель бы, конечно, стал увиливать и поинтересовался, хочу ли я, чтобы он оказался Кириллом.

«Не знаю… — призналась я самой себе, шагая домой. — Правда, не знаю. Кирилл классный. Но я о нем почти ничего не знаю, и он младше меня на… много. Не знаю на сколько».

Что бы он ответил? Наверное: «Я тоже классный, и меня ты знаешь достаточно хорошо. А возраст здесь не имеет значения».

Я призадумалась, действительно ли возраст партнера для меня не важен. И, по всему, выходило, что в данном вопросе я все же эйджист, в чем и призналась воображаемому собеседнику: «Я бы не хотела, чтобы ты был на двадцать лет старше меня».

«Ну что ты, будь я на двадцать лет старше, не пользовался бы так ловко мессенджером», — уверена, что он отреагировал бы именно так.