Кофейная фея

Как ты себя чувствуешь? Только честно, без детского сада, мол всё хорошо просто устал, давно не поднимался и всё в этом роде.

ужасно, нет сил, кости ломит. И он снова закашлял.

Вова, подойди, посмотри его. Мне кажется, его нужно возвращаться обратно. Либо он ласты склеит тут.

Вова был медиком в группе. Когда медик поднялся и отправился к Илье, Сергей и Лёша напрягаясь. Это касалось их друга, и по голосу и высказываниям Гоши было понятно, что дело серьёзное. В лагере повисла тишина, всё смотрели на Вову и ждали его вердикта. Вова подошёл к Илье и сказал:

Отвечать честно и по существу, опиши, как можно точно, симптомы. Я спрашиваю, ты отвечаешь, понял?

Ага, кивнул Илья.

Тебе холодно или жарко?

жарко, покрылся весь потом.

Дышать тяжело?

есть немного.

Что значит немного? Хорошо, встать можешь?

Вроде бы могу. Илья поднялся на ноги

Теперь присядь раз десять.

Илья начал приседать, и после пяти раз его задавил кашель, так что он не смог продохнуть.

Так садись, хватит. Тут Вова взял статоскоп, Давай, я теперь тебя послушаю и горло посмотри.

Тем временем они переместились в палатку. Илья лежал на спальнике уже без верхней одежды.

Вот градусник, держи, и теперь послушаем тебя. В палатки была тишина, лишь тяжёлое дыхание Ильи прерывало тишину. Вова напрягся, так, давай градусник.

Так десять минут не прошло?

Мне и без десяти минут понятно, что там. А если она высокая, то и двух хватит. Теперь рот открой и скажи “А”, если можешь.

Да, не болит у меня горло.

Давай показывай. Вова заглянул в горло, посвятил фонариком.

Ну что, док, мне крышка? Спросил Илья с улыбкой

Друг мой, я бы на твоём месте так не шутил. Состояние твоё как бы сказать, не то чтобы плохое. Если тебя не вернуть обратно в ближайшее время, ты умрёшь. У тебя воспаление лёгких, и я предполагаю, не на начальном этапе, а во всей красе. Плюс температура тридцать девять и восемь. Хуже всего, что тебе придётся идти вниз несколько километров, чтобы вас смог забрать вертолёт. Ты понимаешь меня? Сейчас я уколю тебя тем, что у меня есть и собью температуру, но не факт, что она упадёт. Так что пока лежи здесь, пей больше жидкости и сними немного одежды, чтобы остудить тело. Я сейчас вернусь, и Вова вышел из палатки. Как только он вышел, его встретил старший и друзья Ильи.

Ну что с ним, док?

Всё хуже, чем мы можем представить. У него пневмония, тяжёлая. Кашель будет усиливаться, он и так дышит процентов на семьдесят, кислорода в крови не хватает. Температура сорок почти. Так что нам нужно возвращать его, и желательно сразу, сколько он протянет так не понятно. Сейчас я его прокола тем, что есть и балкон кислорода, а дальше будет зависеть только от его организма. Так всё, я пошёл, мне нужно взять чемодан с препаратами.

Мы с ним выйдем с первыми лучами. Как только станет возможно. Сейчас по рации передам на базу о внештатной ситуации, пусть готовят вертолёт к нашему приходу. Радует, что мы не так далеко ушли. Понятно всем всё?

Да, только мы возвращаемся с вами. Мы его друзья, нужно будет, чтобы кто-то был рядом.

Это ваш выбор, ребята, но это правильно. Значит, не нужно вам сейчас в этот поход, раз такое произошло.

Сейчас главное, чтобы с Ильёй всё было хорошо.

Как Гоша и обещал, вышли они с первыми лучами. Илья шёл сам, хоть и было тяжело. Он проклинал себя в мыслях за безалаберный поступок, что не сказал сразу, что приболел, не прошёл толком медосмотр, и теперь вообще не факт, что выживет. Тут он произнёс:

Лёша, если что, сообщите Лике и объясни, что случилось. Я забыл позвонить ей перед выходом, обиделась, наверное, на меня.

Так, ты чего это прощаться надумал. Ты завязывай, нас даже не познакомил ещё. Сам все расскажешь.

Шли они медленно, но к полудню добрались до вертолётной площадки. Через пятнадцать минут после того, как Гоша сообщил по рации, что они на месте, послышался звук вертолёта. Как оказалось, пилот приблизительно представлял, сколько им нужно времени на путь, так что ждать долго не пришлось. Илья начал отключаться, когда вертолёт начал касаться земли и последние, что он помнил, как его ловит Сергей, потом носилки и потолок, сильный шум лопастей вертолёта. Больше он ничего не слышал и не видел, он отключился. Болезнь скрутила его полностью.