Кофейная ведьма

Саша бесцельно гуляла. Болталась по стрелке Васильевского, глядя на Неву, на дворцы… гадая, как так получилось, что, прожив два года в Питере, она толком нигде не побывала. Наверное, потому же, почему не обзавелась друзьями – из трусости. Объясняла все своей «незаметностью», которая в свою очередь оказалась мифом. Просто она держалась в стороне. Сама. По своей воле и по своей глупости. Никто не отталкивал. Потому что она ни к кому не приближалась на такое расстояние. Надо исправлять… в мире живут люди, и ведьмы, и мыкари. У кого-то есть судьба, у кого-то нет. Какая разница? У всех есть воля. И наши поступки определяет именно воля, а не какая-то «судьба».

От этих размышлений ее отвлек мыкарь.

Серый просто возник рядом, словно ниоткуда, и пошел в ногу с ведьмочкой.

– Как дела?

– Пока ты не появился, все было отлично, – сообщила Саша.

– Сердишься?

– За что? Ты всего лишь ловил Колыбельника на меня как на живца. Я все думала, зачем ты потащил меня смотреть, как ты убьешь, ах, прости, низвергнешь в Небытие Галину. А ты просто меня пугал. Подводил к мысли о том, что мне дома небезопасно. Так?

– Догадалась, молодец, – хмыкнул тот.

– Еще и Штася затащил в свои мыкарские делишки.

– О, а вот в этом меня не обвиняй. Не я затащил, природа постаралась. Он родился потенциальным мыкарем. После того как мать с сестрой так страшно погибли, пришлось ему свою природу принимать. Инициироваться то есть. Я просто ввел его в курс дела.

– Скотина.

– Сама такая. Возвращайся домой. Дед с ума сходит.

– Я же ему звоню по три раза в день. Серый, ты сечас ерунду говоришь, сам это знаешь. И знаешь, что я это понимаю. Давай напрямик. Ты тогда, на Выгребном канале, поймал и низверг Колыбельника?

– Нет.

– Ну и о чем речь? Он где-то есть. Затаился и рано или поздно объявится. И в этом случае лучше чтобы рядом с дедом не я была, а ты. Улавливаешь мою мысль?

– Улавливаю, – с усмешкой ответил Серый, которому сейчас еще больше подходило прозвище «Карий», даже «Рыжий», потому что он сменил кожанку на джинсовку, и по контрасту и кожаные штаны, и кирпичного цвета патлы по пояс приняли еще более красные оттенки. – Повзрослела ты, настоящая ведьма. Эй, а это у тебя кто?

Из сумки на Сашином плече высунулась недовольная морда кота Диктофона.

– Лизин кошак. Приблудился ко мне… я пыталась его родителям ее отдать. А они говорят – все равно опять сбежит. Вот и живет теперь со мной.

– Ясно. Что деду передать?

– Почему только деду-то… и бабушке. Что я их люблю. И вернусь, как только… ну… не знаю. Как только жизнь победит. Пока, мыкарь Серый. Не ходи за мной, не ходи со мной. Ты мне не друг, хоть и не чужой вроде.

Мыкарь смотрел вслед удаляющейся ведьме. Душа его как обычно мыкалась и маялась. Вроде бы и жизнь победила, и баланс сохранен. Но где-то в каменном городе над холодным морем притаился Колыбельник. Не сгинул же он навек…

Он, конечно, не сгинул. Затаился, залег в ничтожество, как на дно. Его ведьма станет только его. В каком-то смысле она уже – его.

Я есть у тебя, Саша, я есть у тебя…